Полуночные поцелуи

Глава 19. Слова, которые мы не должны говорить

Грета

Отис не перестает пялиться на меня. Мы стоим на игровой площадке начальной школы, окруженные детьми, и этот гигантский, крупный мужчина отказывается опускать взгляд, его глаза, очевидно, вырезают мою обнаженную фигуру из памяти.

И какое-то время я потакаю ему, отвечая взаимностью на его взгляд, когда вспоминаю грязные вещи, которые мы делали друг с другом вчера — грязные, доставляющие удовольствие вещи, которые все еще приводили нас обоих в изнеможение и благоговейный трепет.

Прошла неделя после Хэллоуина, и прошло много времени с тех пор, как мы с Отисом собирались вместе, а футбольная команда усердно готовилась к девятой игре против «Питбулз», одной из немногих команд в конференции «Риверсайд», которая обладает сравнимой звездной мощью. Прошлой ночью Отис написал мне незадолго до полуночи, заявив, что не может уснуть, потому что у него стресс, и ему нужно приятное свидание, чтобы отвлечься от предстоящей игры.

К счастью для него, я не спала и пересматривала фильмы Диснея с Элизой, так как ей было грустно, что ее очень важный отец отменил их планы увидеться на выходных в сотый раз в этом году. Ее поражает, что она чаще видится со своей матерью, которая проживает в Австралии, чем с отцом. Ей тоже от этого больно. Она была мила из-за того, что я бросила ее, решив остаться у меня, пока я уходила, чтобы получить нагоняй от квотербека.

Когда я стою здесь и смотрю в его глаза, все, что я могу видеть — это все то, что мы делали у него дома.

Прикосновения и поцелуи. Траханье и стоны. Оскорбления и восхваления.

Я думаю обо всем этом, в ушах становится жарко, а сердце сбивается с ритма, пока Клементина не возвращает меня к реальности, которая спешит напомнить мне, что пришло время перекусить. Она закатывает истерику, когда я не подчиняюсь сразу, и я требую, чтобы она попросила меня полностью, а не просто протянула руку и сказала “давай”. У нее не очень удачный день для разговоров, ее голос такой низкий, что мне приходится наклоняться, чтобы расслышать ее, но она справляется. Я делаю ей комплимент, когда она добивается успеха, что обычно вызывает у нее улыбку, но она хмурится и с надменным видом хватает пакет крекеров animal, прежде чем броситься туда, где стоят остальные ученики.

У этой девушки есть определенный настрой, и, хотя я нахожу милым, когда она направляет его мистеру Марбери, я начинаю понимать, почему она часто уходит в тайм-аут.

После того, как она уходит, я стараюсь не обращать внимания на Отиса. В этих океанских глазах назревает шторм, и я бы солгала, если бы сказала, что не хочу потерпеть кораблекрушение и погибнуть в кровавой бойне, которую оно повлечет за собой.

Однако есть концепция, которая мне очень нравится, и которую я применяю на практике в своей повседневной жизни. Это называется “время и место”. Это новая концепция, которая диктует, что для того, чтобы конкретная ситуация развивалась в целостности, в континууме вселенной должно существовать пересечение, где время и место переплетаются в нужный момент.

Начальная школа, где нас разделяют около тридцати второклассников — неподходящее место. Сейчас, когда мой отец стоит менее чем в двух футах от Отиса, лицом в мою сторону, и с энтузиазмом показывает детям оптимистичное шоу о чудесах футбола, сейчас неподходящее время.

Несмотря на это, скандальная страсть остается в его глазах, и это слишком очевидно.

— Он выглядит так, словно хочет тебя съесть, — мягко замечает Элиза. Она стоит прямо слева от меня, мистер Марбери справа. Обычно она не помогает в нашей школе, занимаясь больше подготовкой к обучению в школах второго шанса, но сегодня нам понадобилась дополнительная помощь на импровизированной ярмарке вакансий, и Элиза была достаточно любезна, чтобы помочь.

Я взглянула на своего старшего учителя и драматично прочищаю горло, поворачиваясь к своему лучшему другу, чтобы дышать незаметно.

— Он может сделать это позже. Не сейчас.

— Позже может просто превратиться в сейчас, — хихикает Элиза.

Я издаю звук упрека.

Звук предупреждает мистера Марбери, и он огрызается на нас.

— Мисс Сахнун, мисс Пиллар, вы ведете себя грубо. Помолчите, пока тренер Сахнун говорит.

Я бормочу слабое извинение, смущенная резким выговором. Я уделяю все внимание отцу, делая все возможное, чтобы казаться вовлеченной. Он стоит всего в двадцати ярдах передо мной, все дети в восторге от его одушевленной личности и забавных острот, когда он объясняет свою работу футбольного тренера.

Он всегда был обаятельным и забавным, исключительно хорошо ладил с детьми, за которых не отвечал. Но, я думаю, таковы большинство родителей.

Мой папа — последний ведущий на моем уроке перед окончанием занятий в школе. Он отличный оратор, без особых усилий удерживающий внимание большинства студентов. Папино присутствие сегодня было в последнюю минуту. Мать-хирург Айлы Сяо позвонила, чтобы сообщить мистеру Марбери и мне, что она не сможет прийти в назначенный срок из-за неотложных дел на работе.