Полураскрытая роза

– Оно твое, – садясь обратно в кресло и доставая из коробки еще сигарету, говорит Агат. Она предлагает закурить и Винсент, но та отказывается, целует Агат в обе щеки и уходит, забрав платье с собой.

С того дня она с Агат не разговаривала. Винсент не была так занята с тех пор, как дети были маленькие, а с двумя ближайшими друзьями, не считая Лу, что-то пошло не так и отношения стали странными. Выйдя из музея после занятий, она приходит домой смертельно уставшая и хочет спать, но нужно делать серьги.

Она часто отказывает Лу в просьбе остаться у нее, потому что ей нужно делать дела, а когда Лу остается, у нее не получается. Он хорошо исполняет ее указания и помогает с заказами, но в конце концов они оказываются в постели, а после вернуться к работе бывает трудно. Если он спрашивает, действительно ли она хочет, чтобы он ушел, она говорит, что да, и предлагает видеть в этом хорошее: представляешь, какими сильными станут твои руки после всех этих стоек?

Ее рабочая виза истекает в июле, и, хотя она сказала Лу и друзьям, что после свадьбы Колма вернется, по правде говоря, она не знает, как пойдут дела. Да, формально она вернется, но надолго ли? Если она хочет остаться, ей придется подавать заявление на новую визу, про которую она пока мало знает и уже давно хочет спросить о ней у мистера Лорана, но так занята, что пока этого не сделала.

Она пренебрегает Киллианом, отвечая ему не чаще раза в неделю. Она ставит будильник, чтобы не забыть ответить Талли, и старается каждый день желать детям спокойной ночи, даже если в тот день они не разговаривали. Рамона знает, как она занята, и внимания не требует. Родители, Тео и Моне тоже все понимают. Винсент встречает людей на почте, видит студентов в музее искусства, Лоранов в своем здании и иногда Лу. В отличие от того, какую светскую жизнь она вела, только приехав в Париж, к началу лета Винсент превратилась в une petite остров.

К концу июня, когда снова наступает очередь Винсент устраивать ужин с друзьями, она решает сделать что-нибудь необычное. По расписанию в следующий раз устраивать ужин ей выпадет лишь осенью, и она точно не знает, где в это время года будет.

Она предлагает всем одеться в костюмы своих любимых героев фильмов Французской новой волны.

Она и Лу оденутся как Анна Карина и Жан-Поль Бельмондо из фильма Годара «Pierrot le fou»[148]. Винсент подведет глаза стрелками и наденет красное платье с воротником. Лу соберет волосы на затылке и нанесет на лицо синюю краску.

Все воскресенье и понедельник она не отвечает на сообщения Лу, стараясь закончить работу.

Вечером во вторник она посылает ему сообщение, где просит в среду после занятий зайти к ней домой, чтобы облачиться в костюмы и помочь ей накрыть на стол.

Винсент вспоминает тот первый раз, когда он пришел к ней помочь с ужином. Когда он в ее шарфе бродил по гостиной, дотрагивался до предметов и их сердечные струны были уже связаны вместе, хотя ни тот, ни другой об этом еще не знали.

Лу не отвечает, потом наступает утро среды, а от него по-прежнему ничего нет.

Когда приходит время идти на почту, она уже вся на нервах. Не надо было им пренебрегать в начале недели. Почему не ответил? Где он? Что делает?

Он не является на занятие, и ее волнение переходит в панику.

Сегодня мы будем обсуждать неточные воспоминания. Я дам вам время записать воспоминания, которые, вы точно знаете, отпечатались в памяти неверно. Если вы нащупаете воспоминание, которое приукрасили или, наоборот, очернили, запишите его. Если не можете облачить его в слова, набросайте или нарисуйте это воспоминание. Постарайтесь зафиксировать на бумаге как можно больше, а потом те, кто захочет поделиться мыслями, смогут это сделать.

Пока все молча пишут и рисуют, Винсент, извинившись, выходит в коридор и звонит Лу.

– Сент-Винсент, – отвечает он, сильно утяжелив французский акцент. Она как-то сказала ему, что любит, когда он произносит слово «Винсент» медленно, как Ив Монтан выпевает его в «Rue Saint-Vincent», и он иногда теперь произносит его именно так, чтобы вызвать у нее улыбку.

Ей нравится, когда он произносит ее имя. В его губах оно звучит волшебно – как ослепительная вспышка, как облако дыма, как в песне Нины Симон «I Put a Spell on You»[149].

– Лу, я волновалась. Где ты?

Он ответил на звонок.

С ним все в порядке.

Она погорячилась.

На прошлой неделе у нее были месячные, и ее эмоции, превратившись в стеклянные шарики, просыпались через край и теперь перекатываются по всему телу.