Полураскрытая роза

Утром Лу готовит ей тост и чай и хочет удостовериться, что с ней ничего не случится, если он уйдет поиграть в парке в футбол, но если что, он никуда не пойдет. Она заверяет его, что все в порядке. Просто все вместе, видимо, дало такой эффект. Она почти всегда после самолета заболевает, плюс смена часовых поясов и ПМС, не говоря уже о последствиях встречи в Нью-Йорке со всей семьей. Все это настигло ее, и она ужасно себя чувствует.

Лу говорит, что принесет потом поесть и может помочь, если у нее есть работа.

Когда он уходит, она радуется тишине.

Она еще какое-то время спит. Потом звонит по FaceTime Олив, которая никак не может решить, постричься ли ей как Зилла и Джин Сиберг или просто сделать челку.

8

Но в первый же день задержки Винсент понимает, что беременна. Она знает. Задержек у нее не бывает, а для менопаузы слишком рано – она уже раз пять спрашивала у врача о симптомах перименопаузы, но ни одного из них у нее нет.

У нее было две беременности. Она знает.

Как и знает, когда именно это произошло. Чертова опера. Золотое платье, смокинг. Они начали в кухне и едва успели добраться до спальни.

Презервативов в тумбочке не оказалось.

Киллиан сделал вазектомию. Им не приходилось думать о презервативах уже двадцать лет! Это был единственный раз, когда они с Лу не были очень-очень осторожны, и Винсент подумала: каковы шансы?

Каковы шансы, что сорокачетырехлетняя женщина в Париже забеременеет, однажды поступив совершенно безрассудно?

Как будто в Париже предохраняться вообще необязательно.

Она покупает в аптеке тест, просто чтобы удостовериться, и, проделав все, что нужно, и сев на пол в ванной с положительной описанной тест-полоской в руке, рыдает с открытым ртом, утирая сопли.

Вернувшись в постель, она проверяет телефон: там сообщение от Киллиана, что он с нетерпением ждет августа и их новой встречи.

Киллиан. СНАЧАЛА ДАЙ

ПЕРЕЖИТЬ ОСТАТОК ИЮЛЯ.

Я пока точно не знаю, что

чувствую!!

Она больше не может сдерживаться перед ним. Это гормоны! Особенно гормоны беременности! Из-за них она совершенно не владеет собой, и возможно, если она скажет ему об этом… если скажет, что забеременела от любовника, все может закончиться.

Она швыряет телефон на пол и опять плачет. Хочет рассказать Моне, но та слишком далеко. Рамона не знает о Лу. Миссис Лоран слишком близка с Авророй. Единственная женщина в Париже, кому можно рассказать, это Агат.

Она уже на день опаздывает с заказами «Go Wilde!», а они после клипа Зиллы и статьи в журнале все продолжают приходить. Мобильник постоянно вибрирует. Она поднимает голову и доползает до него.

Пропущенный звонок Киллиана и четыре новых сообщения.

Вилла. ТВОЯ вилла.

Наша вилла.

Я пробовал тебе

дозвониться,

чтобы ты слышала мой

голос, но она НАША.

Встретимся в Тоскане,

в августе?

Обещаю ни в чем на тебя не

давить. Просто хочу, чтобы

ты ее увидела.

Я слетал туда в июне

и стойко держался, чтобы

увидеть, как пройдет наша

встреча в Нью-Йорке,

и дождаться момента, чтобы

сообщить тебе.

Снова лечу туда в августе,

буду ждать тебя.

Он прислал ссылку на виллу в Серравалле-Пистойезе, Пистойя, Тоскана.

Он прислал множество фотографий.

Он прислал себя в белой льняной рубашке и коричневых брюках, стоящего в дверях.

Она пытается осознать, что пока она держала в тайне свою поездку с Лу, Киллиан тоже держал в тайне свое итальянское путешествие.

Она щелкает по приложениям на телефоне, будто в трансе, выжидая целый час, только потом отвечает:

Что??? Киллиан, это мечта.

Не знаю, что сказать.

Не могу в это поверить.

Что нам теперь с ней

делать?

Жить там! Останавливаться,

когда захочется! Сдавать,

когда нас нет!

Делай с ней что хочешь, она

твоя.

Ты сказала, что ничего

серебряного на двадцать

пятую годовщину

не хочешь, вот оно,

несеребряное.

Это БЛАГО, родившееся

из всего того дерьма, что

я совершил, Вин,

Так оно и есть.

Позвони мне поскорее,

пожалуйста!

Позвоню. Скоро позвоню.

Но сначала она звонит Агат и просит приехать. Агат говорит, что будет минут через двадцать. Винсент просит ее привезти целый пакет pain au chocolat, потому что не представляет, что сможет проглотить что-то, помимо хлеба и мятного чая.