Полураскрытая роза

Просматривая фото за фото, она делала скриншоты тех, которые хотела сохранить: несколько с Лу на сцене, одну, где они с Аполлоном пьют в парке пиво, и еще где они с Сэмом катаются на скейтборде – теперь-то она знала, кто есть кто. На их сайте в разделе «О нас» было общее фото, на котором в центре, на переднем плане, красовался согнувшийся пополам от смеха Лу в своей черной спортивной куртке и джинсах. На странице Ноэми было их с Лу свежее фото: скрестив ноги, они сидят перед телевизором, играют в видеоигру.

Он прислал ей еще одну песню: «Kiss»[64] Принса. Она в ответ послала «I’m Kissing You»[65] Дез’ри.

«C’est toi qui décide», – написал он в конце разговора в сообщении. «Решать тебе».

Gideon 7000 переживал у Винсент период сильной активности, и она рассказала об этом Агат. В ответ приятельница прислала сообщение, наверное, из пятисот восклицательных знаков. Но о поцелуях Винсент ей не рассказывала.

Она никому о поцелуях не рассказывала.

Настала ее очередь хранить тайну, и это было похоже на ощущение от лежащего в кармане гладкого камешка, которого можно коснуться, чтобы вспомнить.

Студенты молча рисуют и пишут, пока Винсент, встав, спрашивает, не хочет ли кто-нибудь поделиться. Высокая молодая женщина с огненными волосами встает и рассказывает об отце, научившем ее кататься на велосипеде. Пожилой мужчина вспоминает день, когда у него родился внук. Лу показывает лист бумаги. Половину его он раскрасил синим, вторую половину занимает водоворот черного текста. Он рассказывает, как нырял с утеса в Средиземное море. Он смотрит Винсент в глаза, улыбается ей. Она показывает свой листок, на котором синева океана. Она рассказывает, как провела две недели у воды в Северной Каролине с детьми, отходя от правил лишь в том, что полностью оставляет Киллиана за рамками рассказа.

Они едут на метро по Линии один к Батисту и Мине. Больше всего Винсент нравится Линия шесть, так как идет по мосту Бир-Хакейм через Сену и с нее открывается лучший вид на Эйфелеву башню. В основном она предпочитает ходить пешком, а не ездить на метро, но Батист и Мина живут довольно далеко, а на улице весьма холодно.

В поезде она и Лу садятся рядом, напротив Батиста. Батист и Лу все смеются над чем-то, чего Винсент не совсем понимает, но ее изо всех сил стараются не исключать из разговора. Ей от них больше ничего не надо, ей вполне приятна их нелепость.

Жилище Батиста и Мины – обставленная с мрачноватой элегантностью квартира с произведениями искусства и цветовой гаммой натуральных камней – находится в восьмом округе, недалеко от Елисейских Полей. Мина попросила, чтобы Винсент принесла бутылку красного и бутылку белого. Поздоровавшись со всеми на кухне, Винсент достает из сумки вино и ставит красное на стойку, белое – в холодильник. Мина – в платье-хомуте и трико – благодарит ее и, повернувшись к Лу, принимается упрекать его в том, что не принес чайные свечи, хотя она просила.

– Ведь я тебя впервые пригласила на наше сборище! Хозяин дома готовит ужин, и каждый что-то приносит. Вот как это происходит, – плаксиво говорит Мина. Винсент точно не знает, шутит она или нет, в таком-то тоне. Может, дело в отношениях между кузенами? Винсент не знает, насколько они близки. Она представляет себе, как Мина, сидя с маленьким Лу, запихивает ему в рот бутылку с молоком, и это так тревожит Винсент, что она поскорее отгоняет от себя эту мысль.

Лу берет лицо Мины в свои ладони.

– Прости меня, Эрмина, – говорит Лу, впервые при Винсент называя ее полным именем. – Я заглажу свою вину, – говорит он и целует ее в обе щеки. Мина шлепает его по руке и садится резать лук. Винсент очень нравится, что в других странах режут сидя. Американцы делают это стоя.

Батист стоит рядом с Винсент, смотрит на нее сверху. Улыбается, касается ее плеча.

– Ты в порядке, Видабс? У тебя энергия какая-то… рассеянная, – замечает он.

– Неужели? Думаю, дело в тебе, – усмехнувшись, отвечает она.

– Только попробуй у меня страдать от одиночества. Дочь твоя… она ведь на Рождество приезжает? – спрашивает он, наклонившись к ней всем телом. Это ее веселит.

– Да. И еще моя близкая подруга Рамона. Они летят вместе из Теннесси. Я не страдаю от одиночества. Впервые после колледжа я живу одна, и, честно говоря, мне это нравится больше, чем я себе представляла, – отвечает она.

– Для тебя он что-то вроде уцененного товара? Этот наш разговор, который не имеет отношения к Лу? – тихо спрашивает он.

– Ну, ты все испортил… Теперь уже имеет.

– Нет. – Батист мотает головой. – А мне удастся познакомиться с Рамоной и Олив? Ты не воспрепятствуешь? Знаю, что тебе нравится отделять одно от другого, так ведь?

– Ты постоянно ведешь себя как какой-нибудь предсказатель будущего. Ты вообще можешь быть нормальным?

– Нет, вообще не могу, – смеясь говорит Батист.

– Конечно, тебе удастся с ними познакомиться, если хочешь. О тебе я их предупрежу, – говорит она.