Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций

— Я же тебе рассказывал! Ну, кому струны-то подпилили?.. Вырос больным, перенес корь, туберкулез… — Андрей грянул вступление из первого концерта для скрипки. — Страдал припадками… Но!.. были просвещенные монархи! Сестра Наполеона Элиза полюбила Никколо, помогла… Он же творил со скрипкой, что хотел… играл на одной струне, а на другой умудрялся делать пиччикато… Даже врагов увлекал силой страсти… смычок удлинил… Его стали бояться, говорили: дьявол. Когда умер, духовенство запретило хоронить. Ты меня слышишь? — Андрей пристукнул тростью смычка по струнам. — Слышишь?! — Да, — тихо ответила Наташа, как школьница, сглатывая слюнку. И машинально покосилась на часики. — Не отвлекайся! Все это только потому что гений — это аномалия… а вернее, приближение к богу из мира сирых и пошлых! Его набальзамировали, забросили в госпиталь для прокаженных. Наконец, похоронили… но несколько раз вскрывали, переносили прах… И только через 56 лет упокоили в Парме! Ты слышишь?.. — Андрей утер слезы, в голове у него нарастал шум, чехарда скрипок, флейт, тромбонов, какая бывает, когда оркестранты садятся перед репетицией. — Его знаменитая скрипка Гварнери дель Джезу хранится в музее в Генуе! На ней разрешают играть раз в году самому потрясающему заезжему музыканту… Ты куда смотришь?!

— На тебя… — пригнула голову Наташа, словно боялась — он сейчас ударит ее чемнибудь.