Полусолнце

– Жаль, что ты не видишь, – шепнул я и помрачнел. – Знаешь… я хоть и обещал, что больше не буду плакаться, но… хм… тебе не кажется, что это несправедливо? Рэйкен, ты приложила руку к моему созданию. Из-за тебя я похож на гирлянду из фонарей. Именно из-за тебя я слишком долго буду жить в этом мире. Неужели ты думаешь, что могла спокойно умереть, а я останусь здесь один? Ну уж нет. Возвращай свою наглую задницу сюда! Немедленно!

– Это что, ты так изысканно предлагаешь мне вечность с тобой разделить?

– Как умею, – буркнул я, не сразу сообразив, что ответивший мне голос не плод моего воображения.

И замер.

Сердце зашлось в неистовом ритме – давно оно так не стучало. В жарком воздухе нос уловил другой запах. Далекий, почти забытый.

Я распахнул глаза.

В дневном свете ее силуэт показался невозможным и каким-то неправильным. Свечение, к которому я так привык, никуда не делось. Пшеничные волосы покоились на плечах, на алых губах, которые я все еще целовал в своих снах, играла дрожащая улыбка. Я всматривался в янтарные глаза, переводил взгляд на ее руки и босые ступни, очерчивал силуэт, облаченный в легкое светлое кимоно, и не мог поверить.

– Ты кто? – вырвалось у меня.

Голос показался чужим и сломленным.

Она вдруг нахмурилась и растерянно уставилась на меня, а потом посмотрела поверх моей головы – туда, где болталась фигурка кодама, – и рыжие глаза расширились.

Нет. Не может быть. Как жестоко…

Я медленно поднялся, хватаясь рукой за ствол дерева: так сильно меня затрясло, что тело едва слушалось.

– Шин…

– Я… столько лет звал ее.

– Кого?

Казалось, это существо и вправду не понимало.

– Рэйкен! Я звал ее, просил вернуться, дать мне хотя бы намек. Но ничего не происходило! Я же могущественный! Но не всемогущий…

– Видимо, я ошиблась. – Губы этого существа, так жестоко похожего на мою Рэйкен, дрогнули в улыбке. – У Инари от твоих воплей разболелась голова.

– Что?

– Шин, это я.

Не понимаю. Ничего не понимаю.

Я зажмурился, делая вдох за вдохом. Горячий воздух обжигал горло, и я чувствовал, что задыхаюсь.

– Это я. Рэйкен. Все, чего я хотела, – подарить себе, маленькой девочке, покой. Потому что без этого покоя в моем сердце не было места ни для чего другого. И у тебя получилось… ты дал ей то, что…

– Я так любил ее. Любил Рэйкен… До сих пор… – Я резко обернулся к ней, сдерживая ярость. Если это жестокий розыгрыш богов, я перестану скрываться. Найду каждого и задам такую трепку, что они навсегда пожалеют о моем создании.

– Подожди… Ты что? – Существо снова нахмурилось. – Я умерла, Шин. И наша связь исчезла.

Я часто заморгал, снова всматриваясь в ее лицо. Сколько раз я касался этой кожи. Сколько раз мечтал снова держать его в руках, целовать эти губы…

Неужели…

– Ты действительно думала, что внушила мне чувства?

– Не совсем… я же никому ничего не умею внушать. Но наша связь…

– Но я не знал! Зачем ты убеждала меня в этом?

Она вдруг прищурилась и стиснула зубы, и тогда я понял. Убедился, узнал. Рэйкен. Боги милостивые.

– Потому что не могла поверить, что такой упертый баран, как ты, действительно мог полюбить меня!

– А такая лгунья, как ты, способна?

Я медленно приближался к ней, сгорая от чувств, которыми готовилось разразиться мое сердце. Это она. Моя Рэйкен.

– Способна, – буркнула Рэйкен, обхватывая себя руками. – Я проверяла.

По ее щеке скатилась слеза. Я хотел смахнуть ее, но заставил себя остановиться. Если коснусь ее, то уже никогда не смогу отпустить. Но я до сих пор не знаю, зачем она вернулась.

Боги, да как же это возможно!

Рэйкен повернулась к озеру и, казалось, целую вечность смотрела вдаль. Над светлым поместьем, скрытым раскидистыми каштанами, кружили Аридзу, Аки и Коджи. Один из ёкаев не выдержал и все же обернулся птицей и теперь задорно верещал, задевая настил когтистой лапой. Озеро безмолвно отражало безоблачное небо и искажало наши силуэты. Я смотрел на нее, очерчивал взглядом профиль и с замиранием сердца ждал. Видел, как ее глаза расширились, как она взглянула на меня, потом на фигурку кодама на ветке сакуры и снова на поместье.

– Там достаточно темно? – прошептал я, протягивая к ней руку.

Одно неосторожное движение – и я коснусь ее. Рэйкен зажмурилась, из ее глаз полились слезы.

– Тебе этого достаточно?

И когда она отчаянно закивала, я схватил ее за плечи, развернул к себе и яростно впился губами в ее губы. Целовал ее – единственную женщину, которую так нелепо и внезапно полюбил и которую буду любить всю оставшуюся жизнь. Женщину, которую обещали мне боги задолго до моего рождения. Ту, что подарила мне вечность, а теперь отчего-то вернулась, чтобы разделить ее со мной.