Полусолнце

И снова я ощутил уверенность, что она знала Такимару. Но как? При каких обстоятельствах? И зачем ей это скрывать? Я пытался представить брата рядом с Рэйкен, но у меня не получалось. Он презирал демонов, не принимал иной магии, кроме силы, которой наградила его природа, и я не мог вообразить, что должно было случиться, чтобы Такимару хоть словом обменялся с такой, как Рэйкен. Но что тогда? Что, черт возьми, так гложет меня?

Вскоре ужин закончился, и девушки-близняшки проводили нас с Коджи в спальни. Моя оказалась на втором ярусе, вверх по узкой каменной лестнице. Не такая просторная, как в поместье Сугаши, но теплая и чистая – а больше ничего и не надо. Окна выходили на внешнюю сторону. Для меня уже была приготовлена свежая постель: пол покрывали темные татами, а в центре лежал мягкий футон, застеленный тонким одеялом. Невообразимая роскошь. В углу слева стоял небольшой лакированный комод, на котором лежала стопка свежей одежды, а у другой стены – деревянный поднос с водой в глиняном сосуде. Моя провожатая настоятельно просила переодеться в чистое и объяснила, как найти купель.

Я растянулся на футоне и подложил руки под голову. Тело благодарно заныло. После стольких ночей, проведенных на земле и походных одеялах, эта постель была раем, но на душе отчего-то стало еще тяжелее. Кацу, мой дорогой друг. Сколько вины и сожаления было на его лице в те последние минуты. Почему он не открылся мне? Почему не сказал, что искал в этом лесу?

Ты знаешь ответ. Ты бы не понял. И он это знал.

В горле защипало, и я в сердцах ударил кулаком по полу. С губ против воли сорвался крик. Не сейчас. Еще рано. Мы только-только приблизились к цели.

Лес давно остался позади, но казалось, его темнота последовала за мной в эту тихую чистую комнату и снова пустилась в игры. На смену Кацу явилось лицо Мидори. Ее нежные, искаженные от злости черты и жестокое разочарование в глазах. Я пытался заставить себя вспомнить ее другой – той прекрасной девочкой, которую знал двадцать лет, но видел лишь это. Взгляд, которым она в последний раз посмотрела на меня, когда я…

Если бы я сильнее любил ее. Если бы дал ей понять, как много она значит для меня, Мидори могла бы остаться. Что бы ни случилось с ней, всему виной я. Как я жалел, что никогда не говорил с ней, никогда в полной мере не дал понять, как много она значила для меня, как была важна.

Не позволю, слышишь! Не позволю забрать тебя у меня! Не отдам!

А я даже не ответил. Боги милостивые.

Мне стало душно, и я подошел к окну. От прохлады не осталось и следа, ночь стала теплой, даже жаркой. А может, это вина сжигала меня изнутри, но находиться здесь было невыносимо. Я обулся и крадущейся походкой вышел на улицу.

Ни ветерка. Фонари, освещавшие улицы зачарованной крепости, погасли, но звезды на небе горели так ярко, что было достаточно светло. Я побрел вниз по брусчатке. Коджи, наверное, с ума бы сошел от любопытства и едва удержался, чтобы не заглянуть в каждое окно, но я равнодушно смотрел перед собой. Меня накрыла апатия. Всего несколько часов назад я хотел стать частью нового мира, но в эту самую минуту желал лишь одного: чтобы исчезли последние два года и я бы никогда не знал ни птичьей принцессы, ни демонов, ни Рэйкен.

Я дошел до моста и в поисках прохлады хотел спуститься к озеру, как вдруг услышал тихие голоса и вжался в стену дома.

– Как это возможно? Всего лишь воздух…

– Это для тебя воздух, а для меня… ох, ну как же объяснить! Все здесь, на любом уровне – как невидимые стены. Я умею их находить и проникать сквозь.

Затаив дыхание, я осторожно выглянул из-за угла. На краю обрыва, с которого можно было спрыгнуть в озеро, разговаривали двое. Тэйго Махуна я узнал по широченной спине и иссиня-черной татуировке на шее. Скрестив мощные руки на груди, он смотрел на нее. На Рэйкен. Я невольно залюбовался. Она успела переодеться, и теперь вместо поношенного тряпья гибкий стан облегало легкое черное кимоно с золотой вышивкой, стянутое широким, небрежно завязанным поясом. Магический блеск в рыжих глазах погас, из волос ушло мерцание. Она выглядела уставшей, даже измотанной – и все равно прекрасной. До встречи с Мэйко я думал, что соблазнительное притяжение, исходившее от Рэйкен, свойственно всем демонам, но, увидев принцессу и ее подданных, вдруг понял, что их красота не производит на меня никакого впечатления. Перед Рэйкен все они лишь завядшие бутоны сакуры.

Я подавил вздох.

– Ты можешь мне показать… ну, как это работает?

Рэйкен хмуро посмотрела на Тэйго.

– Чтобы показать, нужно держать твою руку. А я не планировала тебя касаться. Ты ведь можешь управлять своей защитой, – фыркнула она.

– Могу. Но мне придется пройти туда вместе с тобой. Я хочу заранее знать, к чему готовиться.

Рэйкен недовольно прищурилась. Тэйго отчего-то распрямил плечи и вскинул голову.

– Хорошо, – устало выдохнула она. Лицо Рэйкен расслабилось, уголки губ поникли. – Встань за мной и вытяни руку.