Полвека с Вьетнамом. Записки дипломата (1961–2011)

В Ханое вместе с посольской «Волгой» погрузились в военно-транспортный самолет АН-12, совершавший челночные рейсы между вьетнамской столицей и городом Хошимином с промежуточной посадкой в Дананге и на аэродроме базы ВМФ СССР в Камрани (до закрытия в 2002 году она стала официально именоваться 922-м ПМТО – пунктом материально-технического обеспечения Тихоокеанского Флота России). Расположенные там в тот период морской порт и аэродром использовались нашими ВМС и ВВС для ремонта военно-морских судов и заправки военных разведывательных самолетов, для которых это была единственная во всем регионе возможность.

До сих пор стоит перед глазами яркая контрастная картина приземления на аэродроме базы. Когда густую зелень тропического леса под самолетом внезапно сменила взлетно-посадочная полоса аэродрома и первый, кого я увидел после нескольких предыдущих дней общения с вьетнамцами, был молодцеватого вида русский парень – регулировщик в щегольской тропической форме ВМС – голубых пилотке, рубашке с короткими рукавами и шортах.

По пути в штаб командующего базой встречные с любопытством поглядывали на сидящую в автомашине женщину, в отношении посещения которыми базы существовал строгий запрет. (Перед отлетом из Ханоя, чтобы не разлучать нашу семейную пару, поскольку мы направлялись вместе дальше на Юг по запланированному маршруту, наше посольство связалось по телефону со штабом Главнокомандующего ВМФ Тихоокеанского Флота во Владивостоке, где единственно могли дать разрешение на посещение базы особой женского пола. Правда, как мы узнали потом, такой прецедент уже был: разрешение побывать на базе получила Эмилия Громыко-Пирадова, дочь нашего министра, посетившая Вьетнам годом раньше.)

В кабинете командующего базой, сразу расположившего нас к себе интеллигентного петербуржца, был накрыт стол. Его украшением был еще горячий душистый черный хлеб собственной выпечки, который торжественно внес капитан третьего ранга – заведующий столовой. Предупрежденный заранее о другом табу на базе, я долго мялся, не зная как передать командующему припасенную «Столичную», которую старательно замаскировал. И только когда нас ненадолго оставили втроем, протянул ему сверток, который он, поблагодарив кивком, тут же задвинул в стол.

Из расположения базы, направляясь в город Нячанг, мы выехали на посольской «Волге», преодолев двойное оцепление, внутреннее из наших военных (местные туда не допускались) и внешнюю охрану из вьетнамских солдат.

Ныне бывший аэродром военно-морской базы, на котором мы тогда приземлились, после реконструкции превращен в гражданский аэродром «Камрань». На его территории 10 декабря 2009 года был открыт мемориальный комплекс «в память о советских/российских и вьетнамских военнослужащих, отдавших жизнь за мир и стабильность в регионе». На мемориальной доске обелиска выгравированы имена 44 советских и 176 вьетнамских военнослужащих, погибших во время выполнения своего долга на военной базе Камрань и в центральной части Вьетнама. Финансовую поддержку в сооружении мемориального комплекса оказало СП «Вьетсовпетро», выделившее на эти цели 18 млрд донгов.

На пороге больших перемен

Весной 1985 года по возвращении из стран Индокитая, где проводились ежегодные межмидовские консультации, я тут же включился в подготовку официального визита партийно-правительственной делегации СРВ во главе с генеральным секретарем ЦК КПВ Ле Зуаном.

Ле Зуан был первым зарубежным лидером, которого принял в Кремле М.С. Горбачев в качестве Генерального секретаря ЦК КПСС. 28 июня там состоялись переговоры с вьетнамской делегацией. Они запомнились мне еще и тем, что в них последний раз в качестве министра иностранных дел и за два дня до ухода с этого поста принимал участие А.А. Громыко.

Сидя неподалеку за спиной М.С. Горбачева (нам с вьетнамским коллегой было поручено вести запись переговоров), я наблюдал, как он, слушая собеседников, делал пометки на полях приготовленных для него материалов.

Советско-вьетнамские переговоры, как неоднократно подчеркивалось с обеих сторон, проходили с характерной для наших взаимоотношений с вьетнамскими друзьями «высокой степенью доверия». Изложение с обеих сторон оценок ситуации в мире, ЮВА и АТР в целом, завершились, как обычно, констатацией их полного совпадения. «Я знаю, что у нас с Вами, – подчеркнул Ле Зуан, обращаясь к сидевшим напротив за столом переговоров М.С. Горбачеву и А.А. Громыко, – одинаковые подходы. Мы всегда верили в СССР».

По завершении переговоров на приеме в Кремле М.С. Горбачев в своей речи заверил гостей, что «вьетнамские коммунисты, все трудящиеся СРВ могут быть твердо уверены, – дело социалистического строительства на вьетнамской земле, дело свободы и независимости Вьетнама будет и впредь иметь прочную опору в нашей солидарности».