Полвека с Вьетнамом. Записки дипломата (1961–2011)

Получив от нового первого лица в партии и государстве заверения, что Советский Союз «и в будущем, как всегда, будет проявлять солидарность с Вьетнамом и в силу наших возможностей стремиться оказывать ему реальную поддержку», вьетнамская делегация, за исключением ее главы, который остался у нас на отдых и лечение, покинула Москву.

Тогда еще ничего, кроме разве что более осторожной реакции с нашей стороны на новые просьбы об оказании экономической помощи, не предвещало грядущих перемен. К практической реализации «политики нового мышления», приведшей вскоре к кардинальным сдвигам во внешней политике Советского Союза, «адекватным ее новым стратегическим целям», заявленным М.С. Горбачевым на апрельском (1985) пленуме ЦК КПСС, еще не приступили.

На прежних позициях

В мае 1986 года в госдепе США были проведены плановые консультации по проблемам Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Первая часть вопросов повестки дня была за мной, вторая – за заведующим 1 ДВО И.А. Рогачевым, с которым мы вместе отправились в Вашингтон.

Как показали проведенные в рамках консультаций беседы, в том, что касалось региона ЮВА, американскую сторону интересовала прежде всего наша позиция по кампучийскому урегулированию. Судя по характеру и направленности «уточняющих» вопросов американских коллег, как в ходе консультаций, так и во время ленча, устроенного там же в здании госдепа, их в первую очередь интересовало, не намечаются ли подвижки в нашей позиции по кампучийской и другим проблемам в ЮВА в свете продекларированной советским руководством «новой внешнеполитической стратегии». Вопреки их ожиданиям, следуя имеющимся указаниям, мы изложили принципиальную позицию СССР по обсуждаемому кругу вопросов.

Ничего нового не услышали мы и с американской стороны. В их анализе состояния и перспектив развития обстановки в ЮВА и во всем Азиатско-Тихоокеанском регионе сквозили настороженность по поводу «наращивания советской военной мощи» в АТР, опасения его постепенной трансформации в укрепление политических позиций Советского Союза в регионе. Пришлось выслушать и привычные сентенции, вроде необходимости скорейшего вывода вьетнамских войск из НРК как главного предварительного условия для кампучийского урегулирования, и неоднократные упоминания ключевой роли, которую мог бы сыграть в этом процессе Советский Союз, окажи он должное воздействие на неуступчивую, по их утверждению, позицию Вьетнама и прекратив ему военные поставки и другую помощь. Подобные «советы», хотя и высказанные по большей части в обтекаемых выражениях, вызвали с нашей стороны и участвовавшего в беседах советника-посланника посольства СССР в Вашингтоне О.М. Соколова дружную отповедь в духе нашей принципиальной позиции.

В той же тональности проходила наша беседа с помощником госсекретаря США по делам Восточной Азии и Тихого океана Г. Сигуром на приеме в посольстве СССР, куда по окончании консультаций (сам он в них не участвовал) нас пригласил недавно назначенный послом в Вашингтоне Ю.В. Дубинин. Это был первый прием, устроенный им в новом качестве после перевода из Нью-Йорка, где он недолго возглавлял постпредство СССР при ООН.

На родине Долины кувшинов

Много раз я испытал на себе, как поднимает настроение неповторимое звучание этого древнего лаосского национального духового инструмента. Изготовленный из разновеликих бамбуковых трубочек, кхен очень смахивает на миниатюрный орган. И сейчас под настроение, сдунув пыль с патрубка и заглянув в шпаргалку с проставленными против боковых отверстий цифрами, подсказывающую в какой последовательности надо закрывать их пальцами, я вывожу единственную разученную мною лаосскую народную песню, а потом пытаюсь «импровизировать».

Этот инструмент – подарок лаосского посла. Помню, как перед своим окончательным отъездом из Москвы он пришел в отдел с прощальным визитом, держа под мышкой большой сверток. И там же в моем рабочем кабинете продемонстрировал своеобычное звучание незнакомого мне тогда инструмента, проиграв на нем несколько мелодий, и помог мне разучить одну из них.

При духоподъемных звуках кхена – остаюсь к ним и поныне неравнодушным – оживает в моей памяти и возникает перед глазами Вьентьян и другие места в Лаосе, где мне довелось побывать, знакомые лица лаосских друзей и коллег, события, участником или свидетелем которых мне довелось быть за минувшие полвека.

За этот незначительный по историческим меркам отрезок времени, едва прикоснувшись к жизни этой древней страны в один из трудных периодов ее истории, не перестаю восхищаться необыкновенной волей и упорством народа Лаоса, сумевшего преодолеть выпавшие на его долю, не в последнюю очередь в силу географического местоположения, тяжелые испытания, сохранив при этом свои неповторимые национальные черты, достоинство, самоуважение и мудрое рассудительное спокойствие.