Полвойны

Первая из Министров сорвала бумажку с цепочки на шее и бросила в Ярви, так что та закружилась между ними. 

— Проклинаю тебя, предатель. – Она подняла руку, и на ее ладони Колл увидел татуировку кругов в кругах из мелких букв. – Проклинаю тебя именем Единого Бога и всех остальных. – Ее голос звенел, эхом отражаясь в громадном пространстве Палаты Шепота. – Все, кого ты любишь, предадут тебя! Всё, что ты создал – сгниет! Всё, что ты построил – падёт!

Отец Ярви лишь пожал плечами.

— Грош цена проклятиям потерпевших поражение. Если бы вы побывали на запретной земле Строкома, вы бы поняли. Всё падёт.

Внезапно он шагнул вперед и толкнул Праматерь Вексен своей иссохшей рукой.

Ее глаза округлились от потрясения. Наверное, какими бы мудрыми мы ни были, как бы широко не раскрывалась Последняя Дверь, переход всегда случается неожиданно.

Она бессмысленно пискнула, переваливаясь через перила. До них донеслось эхо грохота, и затем долгий визг ужаса.

Колл осторожно прошел вперед и, сглотнув, посмотрел вниз с балкона. Там все еще горел огонь, вверх поднимался дым, и мерцающий жар, словно тяжкое бремя, давил на лицо. Всемогущая Первая из Министров лежала, сокрушенная, с краю костра, и ее искореженное тело казалось совсем маленьким с такой высоты. Всё падёт. Мать Эдвин медленно опустилась на колени подле нее, прижав ладонь ко рту в фиолетовых пятнах.

— Итак, я сдержал свою клятву. – Отец Ярви хмуро посмотрел на свою иссохшую руку, словно не в силах поверить в то, что она натворила.

— Да. – Скифр со стуком бросила эльфийское оружие на балкон. – Мы оба получили свое возмездие. Как ощущения?

— Я ожидал большего.

— Месть – это способ вцепиться в то, что мы потеряли. – Скифр прислонилась к стене, скользнула вниз и уселась, скрестив ноги. – Вбить клин в Последнюю Дверь, чтобы через щель глянуть на отражение лиц мертвых. Мы тянемся к ним всем своим существом, нарушаем все правила, но когда добиваемся своего, оказывается, что там ничего нет. Только печаль.

— Надо найти новую цель. – Отец Ярви положил иссохшую руку на перила и наклонился вниз. – Мать Эдвин!

Министр с рыжими волосами медленно встала, глядя на них снизу вверх, на ее щеках в свете огня блестели слезы.

— Отправьте орлов министрам Ютмарка и Нижеземья, – крикнул Ярви. – Отправьте орлов министрам Инглефольда и Островов. Отправьте орлов всем министрам, которые преклоняли колени перед Праматерью Вексен.

Мать Эдвин удивленно посмотрела на труп своей госпожи, а потом наверх. Вытерла слезы тыльной стороной ладони и, как показалось Коллу, вполне приспособилась к новой реальности. Какой выбор она сделала? Какой выбор сделал каждый из них?

— С каким посланием? – спросила она, сухо и коротко поклонившись.

— Скажите им, пусть теперь склонят колени перед Праотцом Ярви.

Убийца

Груды мертвецов лежали перед дверьми. Священники Единого Бога, как понял Рэйт по робам с вышитым на них семилучевым солнцем. Затылки у каждого были тщательно разбиты. Из-под тел струилась кровь и прочерчивала на белых мраморных ступеньках темные полосы, становившиеся розовыми от мелкой мороси.

Может, они надеялись на милосердие. Общеизвестно, что Ломатель Мечей предпочитает рабов трупам. В конце концов, зачем убивать то, что можно продать? Но, похоже, в этот день Горм был настроен на разрушения.

Рэйт шмыгнул сломанным носом, захрустели щепки, и он шагнул через разбитые двери в огромный храм Верховного Короля. 

Крыша была закончена только наполовину, на фоне белого неба виднелись голые стропила, дождь капал на мозаику на полу, тоже законченную лишь наполовину. Внутри стояли длинные лавки, на которые, наверное, садились молиться верующие. Но теперь здесь верующих не было, только воины Ванстерланда, пьющие, хохочущие и ломающие все подряд.

Один сидел на лавке, закинув сапоги на соседнюю, набросив на плечи золоченую портьеру в качестве плаща. Он запрокинул голову, открыл рот и вытянул язык, чтобы поймать капли дождя. Рэйт прошел мимо него, между огромными колоннами, высокими и тонкими, как стволы деревьев. Его шея заболела от того, что он постоянно смотрел на прекрасную работу по камню высоко вверху.

На столе в центре огромного зала лежало тело, закутанное в одеяние из красной с золотом ткани, свисавшей до пола. В руках, которые высохли и стали похожи на белые когти, был зажат украшенный драгоценными камнями меч. Перед телом стоял Сорьёрн и хмуро смотрел вниз.

— Он маленький, – сказал знаменосец, судя по всему, где-то потерявший свое знамя. – Для Верховного Короля.

— Это он? – недоверчиво пробормотал Рэйт, глядя на изнуренное лицо. – Величайший из людей между богами и людьми? – Он был больше похож на старого работорговца, чем на правителя Расшатанного моря.

— Он мертв уже несколько дней. – Сорьёрн выхватил меч из безжизненных рук, одна из них хлопнула по столу. Он положил меч на пол и взял долото, собираясь отломать усеянное драгоценными камнями навершие. Потом помедлил. – У тебя есть молоток?

— У меня ничего нет, – сказал Рэйт, и он на самом деле так думал.