Полынья

— И какого черта ворон считаешь! — обозлился Егор и на подростка, и на резкую боль в плече.

Парень поднялся с тротуара и непонимающе взглянул на Егора и на людей, что столпились вокруг. Немолодая женщина в старом выцветшем берете, та, что первой крикнула об опасности, сказала сердито, но удовлетворенно:

— Скажи спасибо этому молодому человеку — не растерялся, — и одобряюще взглянула на Егора.

Так Егор познакомился с Эйнаром Илусом, который казался подростком — до того был он низкоросл и худ.

В автобусе Егора поразила тишина. Пассажиры спокойно ждали отправки, и никому не приходило в голову обругать водителя за медлительность или еще там за что-то, как это иной раз случается в России. Они и такие и сякие, эти водители: то остановку проедут, то не доедут до нее, то дверь откроют там, где не требуется, а не откроют там, где надо, то задержатся на остановке, то тронутся слишком поспешно. В тишине и степенности, царивших в автобусе, Егор поначалу почувствовал, что очень заметен, и от этого было неловко. А ведь бывает, когда заходишь в давку, спешку, ругню, и всю дорогу где-то впереди тебя жужжит и жужжит какая-нибудь раздраженная баба, обиженная неизвестно чем, жужжит до тех пор, пока соседи не ополчатся на нее, а потом весь ряд, а потом и весь автобус, и никому до тебя дела нет. Вот и едешь в такой словесной потасовке и обдумываешь свои ходы и выходы в предстоящих встречах с незнакомым начальством и почти всегда видишь себя победителем.

Егор вдруг поймал себя на том, что наблюдает, как кондуктор, немолодая, с длинным и сухим лицом женщина, получает деньги, подает билеты и сдачу. Бронзовые пятаки, никелевые гривенники, металлические рубли, похожие на медали, бумажные рубли, невзрачные и порядком помятые, хотя совсем недавно вышли в первый свой рабочий рейс. Деньги-то были как везде в России…

И все остальное, что так беспокоило его, вызывало неуверенность, безнадежность, теперь куда-то отошло, забылось после его простого, но казалось, очень значительного открытия: а деньги-то нашенские. И он приехал не куда-нибудь, а к себе.

4

Попутчик в самолете посоветовал ему сразу же отправиться в отель «Палас», первоклассный, удобный — в центре и дорогой. Последнее обстоятельство приводилось как утешение: в дорогой отель не каждый приезжий сунется, и потому там, возможно, окажутся свободные места.

Вестибюль был светлый, опрятный, чистый. Ничего лишнего, но и не пустой. Слева лестница наверх, справа, как и полагается, театральная касса, телефоны, а чуть в глубине — стеклянная загородка и за ней женщина с белыми волосами и с продолговатым лицом, на котором было выражение спокойного ожидания. Егор все это охватил одним мимолетным взглядом и оценил сразу. Все тут, вплоть до выражения лица администратора, ему понравилось и показалось хорошим предзнаменованием. Как это важно в любом городе поначалу устроиться с жильем. Когда есть угол, всегда чувствуешь себя увереннее.

И он, поздоровавшись, сказал искренне, а вовсе не потому, что хотел польстить и этим заработать расположение:

— Прекрасный отель, мне и попутчик в самолете говорил. Кто бы отказался в нем жить!

Женщина ответила на приветствие, приняла все другие слова Егора, как вполне уместные, и внимательно, но быстро, как это делают опытные администраторы, оглядела пришельца. Везде встречают по одежке… Пришелец был одет аккуратно — стального цвета костюм, конечно, не шитый, а купленный, но сидевший на нем ладно, чуть просторен — для худого человека так, пожалуй и лучше, любопытно, что не помят — будто только с гладильной доски. Она, конечно, поняла, что костюм из немнущейся ткани, хитрость не первостатейная, но все же это сразу расположило к ней пришельца. На его узком лице с твердым ртом, заметными бровями и глазами, карими и умными, не было ни робости, ни заискивающего выражения.

— И кто же вы? К нам по делу? — спросила она, о чем обычно не спрашивала у других, как бы говоря этим, что он для нее не просто будущий жилец, но и нечто большее — интересный человек.

Егор понял это сразу и не стал на формальную ногу: мол, давайте место и дело с концом, в анкетах не пишут, кто я и зачем пожаловал. И ответил, вовсе не считая ее вопрос праздным:

— Я — инженер, а приехал сюда по коммерческим делам, стало быть, на данном этапе — коммерсант.

Она редко чему удивлялась, а тут удивилась, услышав это полузабытое слово — коммерсант… Спросила неловко:

— Из Финляндии, Польши?

— Из Новограда, есть такой город в Предуралье. А сейчас из Москвы.