Ползла по небу черепаха

Наташа не ответила. Она не понимала, что чувствует. Еще один ребенок! Когда он родится, Кристине будет четыре года, а Вите два. Маленькие дети, никакой помощи от них. Забот прибавится, а значит, Кристина снова не вернется к матери. Еще как минимум год.

– Наташ, вот такие дела! Для меня это не радость, а проблема. Да ты сама все прекрасно понимаешь! Не маленькая.

Оля не имела себе равных в разговорах такого рода, когда надо переложить вину с себя на кого-то другого. Смотрела осуждающе, в упор, усмехаясь. Наташа все знала о своей старшей сестре, но поражалась степени безумия, и как все это было устроено.

– Почему ты не предохраняешься? – не удержалась она от упрека.

– Не всегда получается.

– Третья беременность, пора что-то с этим делать.

– Рожать, что же еще?

– Рожать? Ты уверена?

– Я не стану делать аборт. Это не для меня, ты же знаешь. Я не враг своему здоровью.

Наташе хотелось расхохотаться, но она сдержалась, скривив губы. Покосилась на сигареты, и Оля тут же спрятала пачку в карман.

– Я не могу бросить курить сейчас, это повредит ребенку. Нужно это делать постепенно. Да я курю только ради ребенка, чтобы все было хорошо. А так я в любой момент могу бросить! В любой, слышишь?

Наташа поморщилась от слов, которые больше походили на бред сумасшедшего. Она не знала, что с этим делать. Сестра безнадежна. Понять ее невозможно, да и сил нет, чтобы тратить их на понимание воспаленного видения жизни.

– Наташ, ты только не волнуйся! Кристине давай лекарства, если что – снова вызывай врача.

Оля легко вошла в роль принимающей решения, будто это Наташа собиралась стать матерью в третий раз. Она совсем забыла о том, что та уже воспитывает ее дочку. Кристине лучше жить в городе, чем в деревне. У сестры есть квартира, все решено окончательно. Возражения не принимаются. Тишина давила. Сказать больше нечего. В глазах Наташи не было сочувствия, любви и восторга по поводу появления на свет нового племянника или племянницы, лишь глухое, упрямое раздражение, почти злоба. И этот взгляд вдруг подействовал на Олю неожиданно. Она опустилась на пол и, закрыв лицо руками, тихо заплакала. Напыщенная уверенность и усмешка слетели с нее, как тонкий слой мишуры. Ей было страшно, одиноко. Она почувствовала себя маленькой девочкой, которая искренне признает свои ошибки, лишь бы только открыть глаза и поверить в то, что это всего лишь кошмарный сон. Мысли об очередной беременности и были тем кошмарным сном! Каждый раз занимаясь сексом, она не думала о том, что может снова забеременеть. Ей было легко, радостно. Она чувствовала необычайный подъем. Алкоголь давал ей ощущение крыльев за спиной. А похоть пьяных мужчин она принимала за любовь.

Наташа вздрогнула, на лице отразилось удивление и что-то похожее на брезгливую жалость.

– Да ладно тебе, не в первый же раз! – тихо заметила она. – Скоро станешь многодетная мать.

– Я боюсь…

– Чего ты боишься?

– Всего боюсь. Мне кажется, случится что-то плохое!

– Надо сделать аборт в этом случае. Раз ты всего боишься. Отличный вариант для тех, кто забывает предохраняться.

– Опять ты об этом!

Можно предположить, что сухие слова Наташи вызвали шок, поэтому Оля прекратила плакать и уставилась в одну точку на стене. На процедуру аборта у нее не было денег, утаить от мамы пару тысяч рублей невозможно. И не было желания, страх навредить себе был очень велик.

– Матери только ничего не говори.

– Так она не знает?

– Нет, надеюсь, не узнает как можно дольше. Не скажешь?

– Как скажешь. Твое дело.

– Спасибо.

– Денег можно попросить у того… от кого ребенок.

Наташа будто прочитала ее мысли. Оля поднялась с пола, тяжело вздохнула. На лбу пролегла глубокая некрасивая морщина. Она не ответила, зная, что ни у кого просить денег не станет. Это глупо и бесполезно. О беременности никто не знает. И не должен знать.

– Боишься попросить?

– Я разберусь с этим.

– Как?

Оля неопределенно пожала плечами. Подошла к столу и тяжело опустилась на табурет. Она понимала, что ближе сестры у нее никого нет, и от этого было грустно. Казалось, что много времени упущено, и жизнь пошла наперекосяк. Взглянув на стройную, красивую Наташу, Оля испытала сосущее чувство зависти, будто она совсем состарилась, и молодость окончательно увяла. А у сестры все впереди. Она не осознавала, что отрывала Наташу от личной жизни и свободы. Эгоистический нрав привык ставить задачи для других, но не для себя.

– Знаешь, а если бы… тогда… мы с Володей поженились?

– Все бы было по-другому, – машинально согласилась Наташа.

– Да… это правда.

– Только сейчас бессмысленно думать об этом.

– Лучше бы он умер! Это он во всем виноват!

Наташа внимательно посмотрела на сестру. Велико было искушение пристыдить Олю, посмеяться над ней за глупые высказывания.

– Не говори так.

– Буду говорить! Это он виноват!

– Ты сама. Только ты виновата!

– Нет! Это он! Он! – Оля выпучила покрасневшие глаза и стала совсем не красивой. – Если бы не он! Ты просто ничего не понимаешь, Наташка!

– Да что он тебе сделал?

– Испортил мою жизнь.

– Ты живешь как хочешь!

– А если я не хочу так жить?

– Не живи!

– Не могу. Это получается само собой.