Ползла по небу черепаха

Наташа бросила взгляд на стену, таракан уже скрылся. Она пододвинула к себе скрипучий стул и села напротив Оли, вперив на нее дикий, возмущенный взгляд. Она представляла себе сцену бешенного исступления сестры, когда она избивала свою дочь. Возможно, та плакала, потому что не могла уснуть от холода? Или от голода?

– Где мама? – хриплым голосом спросила Наташа, глубоко вздохнув и боясь расплакаться от сильного волнения.

– Она… в гости ушла… Я тут одна второй день…

Рыдания душили, Наташа не могла говорить. Не могла кричать и выразить свое отношение и ненависть. А Оля уже тянулась за сигаретами. И тут пришло понимание, что детей нельзя здесь оставлять. С самого начала это было ошибкой.

– Сейчас приедет врач…

– Врач? – удивленно посмотрела на Наташу Оля, глубоко затягиваясь дымом. – Зачем? Со мной все нормально.

– Твой сын… у него температура.

– Да?.. Хотя я вчера еще заметила вроде он красненький какой-то.

– Дома холодно.

– Вчера было тепло! Это за ночь остыло. Я домой пришла, а тут нормально… Я затоплю сейчас.

– А что с твоей дочерью?

– А что с ней? Тоже заболела?

– Ты ее била?

– Я? Нет, конечно! Шлепнула пару раз, чтоб не капризничала. А так она сама упала. Ты совершенно ее избаловала. Как я теперь стану ее перевоспитывать?

– Не нужно никого перевоспитывать.

Наташа еле сдерживалась, она не двинулась с места, сидела и наблюдала за тем, как Оля пытается затопить печь и убирает со стола. Она думала о детях в соседней комнате и ждала, что Оля пойдет к ним или хотя бы станет варить кашу. Но детей будто не существовало. Они молчали, не подавая признаков присутствия. И Наташа сходила с ума от жалости и злобы, ей не хотелось заниматься этими проблемами. Она была испугана, подавлена, понимая, что детей придется вновь забрать к себе. Тонкая ниточка надежды оборвалась. Промелькнула мысль: нельзя говорить врачу о том, что Оля не заботится о детях, чтобы ее не лишили родительских прав. Малодушный выход, слабая попытка сбежать, избавиться от всего этого. Наташа еще цеплялась за надежду, что ее жизнь станет другой, такой, какой она хочет, а не той, которую ей навязывают. Но положительные эмоции отсутствовали, она понимала, что паутина Олиной жизни опутывает ее, ломая кости до дикой боли. Возможно, когда сестра родит третьего ребенка, материнский инстинкт все же возьмет верх. Слабая надежда, но все же! А иначе Наташа завязнет во всем этом навсегда. Ей придется воспитывать детей своей сестры и терпеть у себя ее присутствие время от времени.

Скорая прибыла через полтора часа. За это время в доме был наведен более-менее порядок, и вовсю топилась печка. Детей помыли и накормили овсяной кашей. Врач, молодая некрасивая женщина, устало сделала укол Вите, осмотрела Кристину.

– Это она вчера с крыльца упала! – спокойно объяснила Оля синяки дочери. – Кожа нежная, сразу напухла!

Врач покачала головой, посоветовала таблетки и мазь. А Наташа стояла, прислонившись к косяку двери, и страдала от явного равнодушия пожилой женщины. Ведь прекрасно понимает, откуда эти синяки. Но молчит и кивает на слова пахнувшей перегаром вперемешку с дезодорантом молодой матери.

– Маленькие дети – они такие! Постоянно куда-то лезут или бегут. Не слушаются. Но вам я советую показаться педиатру. Выпишу направление!

Оля соглашалась, но Наташа понимала, что никуда она не поедет. У нее еще оставалась надежда поговорить с сестрой, когда они останутся одни. Но разговор не получился. Как только скорая уехала, Оля снова улеглась на кровать.

– Вы на такси поедете? – лениво поинтересовалась она. – Их вещи собери, пожалуйста, сама, у меня голова что-то болит. Это точно уже грипп!

Наташа, возмущенная еще больше, вышла на улицу, чтобы позвонить в такси. Здесь столкнулась с соседкой, которая вышла посмотреть, к кому приехала скорая помощь. И она рассказала Наташе о том, что дети все время одни, за Олей с вечера приезжает машина с чужим мужчиной. Она возвращается лишь под утро. Постоянно слышны матерные крики и плач девочки.

– А где мама? – задыхаясь от ужаса, спросила Наташа.

– Так она пьет третий день. У Ивановых, первый дом от поворота. Там самогонку гонят.

Это был ужасный день, который никак не хотел кончаться. У соседки удалось взять таблетки для Вити. Кристина плакала, не подпуская к себе, но стоило ей услышать голос Оли из соседней комнаты, как она в страхе замирала. Невыразимый ужас и отчаяние выбили Наташу из колеи. Ей хотелось убежать, разрыдаться. Но чувство жалости и долга заставляли одевать в теплые вещи упирающуюся, визжащую Кристину. Наташа так разнервничалась, что сама готова была ударить девочку, лишь бы она замолчала. Паника холодной силой сдавила сердце. А вдруг девочка сошла с ума, или у нее серьезное сотрясение мозга? Тут же решила, что обязательно покажет ребенка педиатру, как советовала доктор со скорой помощи.

– Что они сделали с тобой? – шептала она, глотая горькие слезы. – Почему ты меня больше не любишь?