Ползла по небу черепаха

Оля спала, храпя на весь дом. Она проснулась в пять часов вечера и удивилась, что сестра еще не уехала. А у Наташи дрожали руки. Она сжимала их в кулаки, пытаясь унять дрожь, собрала вещи детей в большую сумку, туда же запихала пакеты с подарками, которые валялись у входа никому не нужные. Градус ненависти повысился до высшей отметки и сломал Наташину надежду. Она задумалась о том, что теперь здесь все по-другому. Отец ушел от матери, та стала пить и уходить в запой на несколько дней, а Оля… Здесь приходилось делать паузу, чтобы собраться с мыслями. Оля спит с разными мужчинами, которые приезжают за ней по вечерам. Моральный облик она потеряла, очередь – за человеческим. Да и здесь не будет задержек.

Сестра будто ощутила волну ненависти, которая исходила от Наташи. Она вдруг произнесла:

– Это он во всем виноват! Как я его ненавижу! Бондарев – исчадие ада! Если бы не он… А ведь я почему гуляю-то? Потому что хочу, чтоб ребенок этот не родился. Я уж и в бане горячей парилась… Ничего не помогает. Ребенок этот будто заколдован!

12

Тот бесконечный холодный день остался в памяти Наташи. Границы ненависти впервые обозначились в ее голове, и она приняла их. В тот вечер она уехала, поклявшись себе никогда больше не возвращаться. Детей забрала с собой. Понимала, что это правильно, необходимо, но внутри все бунтовало и противилось. Идеальный образ сестры сменился, теперь виделся порочным и уродливым. Наташа не хотела больше общаться с чудовищем. Исчезли чувство жалости и желание помогать. Об учебе снова пришлось забыть. И недовольство собственной жизнью, которую загнали в жесткие рамки обстоятельств, росло. Она не могла смириться. Злилась, возмущалась, но лишь в глубине себя, внешне оставаясь совершенно спокойной, хотя отпечаток горечи уже лежал в тонких морщинах вокруг рта и глаз. Она любила детей, но бунтовала против обязанностей, которые были грубо навязаны. Клялась себе, что третьего ребенка ни за что к себе не возьмет! Но с ужасом понимала, что, скорее всего, именно так и случится. Дополнительная забота на ее хрупкие плечи. Наташа старалась не думать о том, что будет, но внутренний страх не отпускал, временами нападала страшная тоска, будущее казалось безнадежно испорченным. Ей и в голову не приходило рассказать кому-то о своих проблемах, попросить совета или помощи. Родные не поймут, а чужим рассказывать стыдно. Главное – работать, чтобы были деньги, и следить, чтобы дети не болели.

Наступил май 2015 года. Именно в это время снова появилась Оля. Приехала и осталась. Она сшила себе несколько расклешенных сарафанов, которые полностью скрывали изменившуюся фигуру. Привезла с собой небольшую сумку вещей. Была тихой, помогала по хозяйству, прекратила курить. Наташу это устраивало, и она молчаливо позволяла сестре оставаться ночевать. Однажды Оля решилась на разговор, пытаясь сбивчиво объяснить то, что хочет, и оправдаться, ведь она не сделала того, чего обещала, не избавилась от ребенка.

– Я собираюсь найти Володю Бондарева, просто поговорить. Пришло время забыть обиды. Он поможет мне, подскажет, что делать. А если помиримся, то заживем хорошо, как люди! Я давно этого хочу, но понимаю, что без него не смогу этого сделать.

Мысль была неясная, бредовая и требовала немедленного ответа. Но Наташа молчала. Она все давно поняла и уже составила список того, что нужно новорожденному малышу. Ей не хотелось ругаться с сестрой, пусть будет, что будет. Ее странные намерения мало волновали Наташу. Она в них не верила. А Оля успокоилась, не встретив сопротивления своим сумбурным словам. Она приехала для того, чтобы родить ребенка. Ей не хотелось впутывать в это родителей, которые до сих пор пребывали в неведении. Надеялась, что получится это осуществить с помощью Наташи. Прямо говорить об этом не решалась, боясь встретить гнев и раздражение. Поэтому продолжала тихое проживание у сестры, ожидая скорых родов.

Неожиданно Оля почувствовала, что ей нравится смотреть на игры детей и слушать их лепет. Кристина любила, взяв расческу, делать различные прически из волос матери. Оля в это время растворялась в нежности детских прикосновений и лежала, не двигаясь. Витя пробовал на вкус новые игрушки. То, что ему не нравилось, сразу выплевывал, остальное продолжал с аппетитом грызть. Оля не запрещала ему этого. Наташа удивлялась, как быстро дети забыли плохое, а может, просто не узнали свою мать? Оля сильно поправилась, покрасила волосы, от нее не пахло алкоголем.