Ползла по небу черепаха

– Проснулась? – улыбнулась Наташа. Она будто и не пила. Лицо было свежим, чуть уставшим. – Я хотела уже ехать. Будешь чаю?

– Нет…

Ее затошнило так, что пришлось опустить голову и судорожно сглотнуть. Жгучие слюни заполнили рот. Голова кружилась, а ноги совсем не держали. И все-таки волна тошноты отступила. Глаза заслезились и покраснели.

– Я тут подумала, – продолжала Наташа, не обращая внимания на состояние Людмилы. – Надо что-то делать! Так больше не может продолжаться!

– Ты о чем? – хрипло выдавила из себя Людмила.

– Как ни крути, но надо мириться с Владиком.

– Что? – не поверила она своим ушам.

– Да, это единственный выход.

– Его девушка скоро родит. Живот большой совсем.

– Ну и что? Жить-то он должен с тобой.

Красные глаза Людмилы были страшны, но Наташа лишь легко пожала плечами и улыбнулась. Казалось, что не было недавних слез и уговоров. Они говорили о Кристине, которая могла убить Арсения. Мысли бились, будто о клетку. Неужели Наташа обо всем забыла? Или не было ничего, и Людмиле все приснилось? Влад не вписывался в разговор, потому что тема детей не была закрыта.

– Это необходимо, иначе ты сойдешь с ума. Я это чувствую. И не хочу этого.

С большим трудом Людмила заставила себя подумать о том, что советовала Наташа. Ее передернуло от отвращения. Примирение возможно, но о том, чтобы снова жить вместе, не может быть и речи. Скоро родится ребенок. Влад хочет этого ребенка. Одного он уже потерял. У него есть шанс начать все сначала, и он использует этот шанс. Ему не надо оглядываться назад, туда, где осталась Людмила. С ней все кончено.

– Ты правильно делаешь, что ненавидишь эту шлюху! Я бы тоже ненавидела на твоем месте. Но Владик тут не при чем! Он мужчина, который не смог устоять перед молодой женщиной. Для него это ничего не значит, просто секс. Уверена, что он требовал аборта.

Людмила сморщилась. Слова претили, потому что она знала, что это не так. Влад хочет этого ребенка. Она следила за жестами Сулаковой и задавала себе вопрос: как они смогли подружиться и прекрасно общаться несколько лет? Ведь Наташка действительно ничего не понимает. А казалось, что понимает! Видно, Людмила черпала в своей собственной душе отражение идеальной подруги. Отражение восторженного идеала. Все разбилось вдребезги, и оголилась колючая правда.

– Я спать хочу, Наташ. Тебе пора.

Она отвернулась, все еще пытаясь удержать горькую тошноту внутри себя, с печалью осознавая, что бесполезно. Горечь обязательно прорвется, нужно немного времени. Женщине не хотелось, чтобы ее начало рвать при Наташе. А та с обидой поднялась, понимая, что ее снова не пригласили остаться.

– Хорошо. Ложись, конечно. Мы еще успеем обо всем подробно поговорить.

6

Наступило раннее утро. Небо заволокло туманной сыростью. Людмила стояла на балконе и ежилась от холода. Она много выпила вчера вечером, кажется, целую бутылку водки, и уснула на кухонном диване. Совершенно не помнила, а что же Наташа? Уехала ли она сразу, как только доставила Людмилу к подъезду, или заходила в гости? Кажется, заходила. Они вроде бы разговаривали про Кристину и Влада. А может, и нет. В голове все перепуталось. Память восстанавливалась медленно. Людмила крепко спала остаток вечера и большую часть ночи. Она проснулась около пяти часов утра, поднялась со своего неудобного ложа, разминая затекшие руки и ноги. И вдруг с удивлением поняла, что голова с похмелья не болит. Лишь ощущение жажды. Выпив воды, женщина вышла на балкон. Свежий воздух заставил вспомнить все. Память вернулась, но Людмила была не рада ей. Механизм происходящего плохо поддавался анализу. Но нужно было думать, чтобы разобраться. Где-то внутри сидела уверенность в том, что конец близок.

Она с тоской смотрела на кафе-кондитерскую, которая располагалась на другой стороне улицы. Захотелось горячего шоколада со сдобной булочкой. Захотелось так сильно, что Людмила мысленно тут же перебежала через дорогу и вошла в стеклянные двери небольшого уютного помещения. Вот тот столик у окна, покрытый коричневой клетчатой скатертью, очень знаком ей. Влад часто водил ее сюда и покупал пирожное с вишенкой. Тогда еще он не был главным инженером судостроительного завода, а только-только начинающим специалистом с минимальной зарплатой. Они бедно жили. Она работала в больнице стоматологом, приходила домой уставшая, потому что очередь на бесплатное лечение была огромной. Но дома наступало счастье. Влад хватал ее в охапку, тормошил, кормил жареной картошкой с покупными рыбными котлетами, а потом вел в кафе кушать пирожное с вишенкой.

Арсения в это кафе не водили.