Поместье Кларенс (Айви)

Вместе. Он не бросил ее. Он не использовал ее. Презерватив, который лежал у него в кармане, предназначался ей.

Но что касается обозначения этих отношений…

— Мне нужно, чтобы мы оставались «кем бы мы ни были», — сказала она.

Эдвин только что взял свой кофе, и кружка застыла в воздухе.

— Что?

— Мы. — Она указала между ними двумя. — Мне нужно, чтобы это оставалось «кем бы мы ни были». И мне нужно, чтобы наше «кем бы мы ни были» осталось между нами.

Он поставил свою кружку на стол.

— Почему?

— Доверие. — Существовало более длинное, грязное объяснение, которое, вероятно, было бы лучше. Но Кассии было не до этого. Потому что это означало рассказать ее историю, раскрыть ее секреты.

Он изучал ее, снова поднимая свою кружку и делая глоток горячего кофе. Когда он поставил ее на стол, выражение его лица было твердым, как гранит.

— Нет.

— Н-нет?

— Нет. — Эдвин смерил ее таким взглядом, что она заерзала на стуле. За все время, что они были вместе, он всегда был покладистым. Мягким. Это был первый раз, когда он излучал необузданную мощь.

Это нервировало, но в то же время было эротично.

— Я не буду секретом, — сказал он. — Я не буду играть в игры. Я не буду валять дурака. У меня нет никакого желания быть «кем бы то ни было». Нам не нужен ярлык, но я чертовски уверен, что не буду притворяться, что ты ничего не значишь. Ясно?

— Э-э… — Она сглотнула. Она читала книги об альфа-самцах. Теперь, видимо, делила трапезу с одним из них. Ее пульс участился, и волна желания прокатилась между ног. Кто был этот Эдвин и хотел ли он трахнуть ее позже?

Он наклонился вперед, не сводя с нее глаз.

— Да или нет, Кассия.

— Да, — шепот сорвался с ее губ прежде, чем ее мозг успел сформулировать его.

— Хорошо. — Он откинулся на спинку стула, напряженность исчезла, как облачко дыма на ветру. — Хочешь пойти сегодня на ужин? Или тебе нужно заниматься?

— Нужно заниматься. — Она подняла палец. — Подожди. Так что насчет Айви?

Он приподнял плечо.

— Я скажу ей.

— Скажешь ей что?

Ухмылка расползлась по его мягким губам.

— Что мы — кто бы то ни было.

— Умник. — Она выхватила пакетик с подсластителем из держателя и запустила ему в голову.

Он поймал его в воздухе и убрал подальше.

— Такая грозная.

— Мне не нравится твоя сестра. Я не хочу, чтобы она морочила мне голову…

— Потому что я трахаюсь с тобой.

Она кивнула.

— Именно так.

Эдвин провел рукой по волосам.

— Я встречался с девушкой шесть лет.

— О, эм… ладно. — Это было совсем не то, что она ожидала от него услышать. Шесть лет? Это было в три раза дольше, чем ее отношения с Джошем. — Это долгий срок.

— Мы начали встречаться на первом курсе средней школы. Мы расставались примерно так же часто, как и сходились снова. Она была точь-в-точь как Айви. Преуспевала в драме. Может быть, я тоже. Она поступила в Гарвард, а я поступил в «Астон». Мы изменяли друг другу. Все время ссорились. Причиняли боль друг другу. Намеренно.

У Кассии тоже были испорченные отношения, хотя она никогда намеренно не причиняла Джошу боль. Это делал он.

— Мне жаль.

— У нас были такие же отношения, как у моих родителей. — Эдвин грустно улыбнулся ей. — Токсичные. И когда я, наконец, покончил с нами навсегда, я пообещал себе, что больше не пойду по этому пути. Я не собираюсь смотреть в зеркало, когда мне исполнится пятьдесят, и видеть, как мой отец смотрит на меня в ответ.

Это был не первый раз, когда Эдвин упоминал о проблемах со своим отцом. Она была рада, что была не единственным человеком за этим столом, у которого были проблемы с родителями.

— Ты не похожа ни на одну женщину, которую я когда-либо встречал, — сказал он. — Тебе наплевать на мои деньги или мою фамилию.

— Ты мне нравишься, несмотря на твою фамилию.

— Верно. — Он ухмыльнулся. — Мне не нужно выбегать отсюда и сообщать своей сестре, что у нас что-то происходит. Но я не буду этого скрывать. Не проси меня прятать тебя. В моей жизни очень мало реальных и нормальных вещей. Не кради это у меня.

И снова стул удержал ее от падения на пол.

— Я даже не могу с этим поспорить.

— Нет, не можешь. — Эдвин рассмеялся, и этот звук заставил большинство — но не все — ее тревог утихнуть.

— Айви пугает меня, — призналась она.

— Это ее игра.

— Почему? Почему она такая, а ты, ну… ты? Как получилось, что ты стал другим? — Он был таким простым. Уверенным, но не самоуверенным. Настоящим. Милым.

— Кто сказал, что я отличаюсь от Айви? — спросил он.

Она закатила глаза.

— Не смешно.

Эдвин пошевелился, доставая из кармана свой телефон. Он пролистал экран, но оставил то, что у него там было, при себе.

— Когда мы с Айви были моложе, мы проводили понедельники в доме моих бабушки и дедушки, навещая нашу бабушку.

— Вы были близки?

Эдвин усмехнулся.

— Она гребаная сука.

— О. — Кассия дернулась.

— Мадам Кларенс. Это то, как она заставляет нас называть ее. Она — побочный продукт неудачного брака с моим дедушкой, который является бессердечным ублюдком. Его первая любовь — деньги. Второй была его любовница Бриджит, которую он поселил в их гостевом доме, когда мне было семь.

У Кассии отвисла челюсть.

— Рядом с твоей бабушкой?

Он кивнул.

— Ага.

— Вау. Это жестоко.