Поместье. Книга II

А еще раньше Клара отправила длинную телеграмму Ципкину. Сообщила о сердечном приступе, попросила забрать Фелюшу в Америку и, если возможно, приехать в Варшаву, ведь Кларины дни сочтены. Яше Винаверу телеграфировали на адрес его киевской конторы: пусть ему перешлют эту телеграмму, где бы он ни находился. Через двадцать четыре часа пришел ответ: Винавер выехал скорым поездом. Чего только не бывает! Эстер Ройзнер, старая приятельница Ципкина, случайно узнала, что Клара больна. У Эстер седых волос было теперь куда больше, чем черных, но она по-прежнему была связана с радикалами. Революционное движение раскололось, Второй Пролетариат фактически был ликвидирован. Возникли две враждующие друг с другом социалистические партии. Появилось столько всяких групп и кружков, что невозможно было разобраться, чего они хотят и чем отличаются друг от друга. На слуху были такие имена, как Мендельсон, Роза Люксембург, Дашинский. В еврейских рабочих кругах спорили о создании своей партии. В России социал-демократы все больше удалялись от последних народовольцев, или социалистов-революционеров, как они теперь себя называли. Но портниха Эстер Ройзнер прекрасно ладила со всеми. Она пришла к Кларе и привела подругу, женщину по имени Кароля. Они принесли огромный букет цветов. Каролю Клара не знала, а с Эстер Ройзнер они когда-то встретились у Миреле, в тот самый вечер, когда Клара пришла туда с Азриэлом и познакомилась с Ципкиным. После этого они еще несколько раз случайно встречались на улице, Клара даже заказывала у Эстер платье. И вот Эстер вошла к ней в спальню с букетом роз. Клара прослезилась:

— Сколько у меня радостей теперь…

И правда, казалось, силы, управляющие человеческой судьбой, решили напоследок ее порадовать. Калман в синагоге читал за Клару псалмы и каждый день заходил справиться о ее самочувствии. Он послал ребе записку с просьбой о ее исцелении. От Ципкина пришла телеграмма, что он выезжает первым же пароходом. Яша Винавер бросил все дела и примчался в Варшаву. Он принес не только цветы, но и целую корзину всяких деликатесов: икры, лососины, анчоусов, пирожных и ликеров. Стояло лето, и на Яше был белый костюм, белые туфли, панама и галстук всех цветов радуги, заколотый булавкой с бриллиантом. Наверно, Винавер подкрасил бородку, чтобы выглядеть моложе. Он подскочил к Клариной кровати и закричал:

— Клара Даниловна, вы должны выздороветь, слышите или нет? Должны! Обязаны!

— Ну, должна, так должна, — с иронией отозвалась Клара.

— Клара Даниловна, вы же молодая женщина. Вам же еще жить и жить!

— Ваши бы слова да Богу в уши…

Яша долго не уходил. Рассказывал о своих разъездах, делах, случайных знакомствах в поезде и о том, как тосковал по ней, Кларе. Пришел Саша, и Клара представила ему Якова Моисеевича.

— Вы даже не знаете, Александр Калманович, — заявил Винавер, — какая у вас замечательная мать.

— Знаю, знаю.

— Редкой души человек! А до чего красива! А умна!

— Мама, слышишь?

— Слышу. Где же вы раньше были?

Врач запретил Кларе много разговаривать, и Яша Винавер перебрался в гостиную. Он не забыл сделать подарки служанке и сиделке, и теперь они подносили ему чай и кофе. Яша курил толстую сигару и беседовал с Эстер Ройзнер и панной Каролей, которые уже чувствовали себя здесь как дома. Кароля говорила, что режим долго не продержится, народ скоро восстанет.

— Одна сотня казаков разгонит их, как мышей, — возражал Яша Винавер.

— У Людовика Шестнадцатого тоже была армия, но его это не спасло.

— Казаки — это вам не французы. Как налетят на лошадках, с шашками наголо, так головы и полетят…

— А чему вы так радуетесь, господин Винавер? Головы буржуазии тоже полетят.

— С чего вы взяли, что я радуюсь? Но порядок должен быть. В Библии сказано — когда раб становится царем, дрожит земля.

— Пусть дрожит! — вмешалась Эстер Ройзнер. — И пусть дрожат тираны. Их конец уже близок…

— Ладно, пусть, я-то не тиран. Но скажите, вам не приходилось застрять где-нибудь в дороге, потому что поезда стоят из-за забастовки?

— Что, не нравится, господин Винавер? Погодите, это только цветочки, ягодки впереди…

В дверь позвонили. Пани Сабина сдержала слово. Она пришла к Кларе, хотя на день позже, чем обещала, и без Кубуся.

5