Поместье. Книга II

Пароход пришел в Гамбург. Клара провела там одну ночь и поехала с фрау Бахрах в Берлин. Три дня в Берлине — и экспрессом в Варшаву. Клара уже привыкла сидеть в поезде и спать на обитой плюшем полке. Стук колес убаюкивает, свист паровоза врывается в сны. На границе таможенники перерыли ее вещи, но она не рассердилась. Ей приказали заплатить за ввоз багажа, и она заплатила. В Америке она мало тратила, и от Сашиных трех тысяч рублей осталась приличная сумма. Утром поезд прибыл на Венский вокзал. Клара вдохнула варшавский воздух, ей показалось, что она узнаёт городские запахи. Куда ни глянь, повсюду солдаты, офицеры, жандармы, полиция. Весь город — одна большая казарма. Клара взяла дрожки и поехала на Горную. Она очень кстати захватила в Америку ключ от квартиры — вдруг Саши не окажется дома. Открыв дверь, Клара с удивлением увидела, что ее сын не появился тут ни разу за полгода. Все вещи лежат на своих местах, окна закрыты, шторы опущены, кровати застелены. На всем толстый слой пыли. Перед отъездом Клара сделала уборку, но в мусорной корзине на кухне оставила второпях несколько апельсиновых корок. И теперь она узнала эти корки, почерневшие, засохшие и словно окаменевшие. Клара засмеялась, по щеке скатилась слеза. Ездила через моря и океаны, радовалась и грустила, а в корзине так и валяется кожура от апельсина, который она наспех съела, прежде чем выйти из дома. Фелюша расчихалась от пыли. Пришла дворничиха и рассказала, что молодой пан Якоби почти не появлялся, а у нее не было ключа, чтобы зайти прибрать. Деньги за квартиру пан Якоби присылал управляющему по почте. Сборщик платы за газ уже хотел дверь взломать, чтобы счетчик проверить. Полиция приходила, жильцов спрашивала, и почтальон несколько раз письма приносил, но так ни с чем и ушли. Дворничиха открыла кран, он засопел, захрипел, зашипел, и из него потекла тоненькая струйка, бурая от ржавчины.

3

Саша зашел навестить мать, но пробыл недолго: в тот же день ему надо было уезжать. Он рассказал, что отец болен, у него, кажется, какая-то опухоль в животе. Клара пошла разыскивать Калмана на Крохмальную, но он уехал к дочери в Маршинов. Дни ребе сочтены — так передала Кларе женщина, которая приходила к Калману делать уборку. В Варшаве стояла жара, и Клара решила уехать куда-нибудь за город, на дачу. Но к кому? Яша Винавер неожиданно укатил в Петербург. Фелюша в Америке успела подзабыть русский и польский. Если Клара собирается жить в России, надо снова учить дочь этим языкам, но если все-таки возвращаться в Америку, то не хотелось бы, чтобы Фелюша разучилась говорить по-английски. Луизы нет, не с кем посоветоваться. Нужно найти служанку и домашнего учителя, а то получается, у Клары совсем руки связаны. Однако попробуй найди порядочных людей, которым можно доверять. Кроме того, она была огорчена из-за Саши. За полгода он сильно растолстел, отрастил густые патлы, как у цыгана, возле рта пролегли глубокие складки, отчего лицо стало более суровым, даже, прости Господи, каким-то жестоким. Он, не стесняясь, поведал матери о своих похождениях: о шашнях с офицерскими женами, о ссоре с полковником, о кацапке, которая от него, Саши, забеременела, сделала аборт и чуть не умерла от кровотечения. Заодно рассказал и о своих аферах с провиантом. Клара попыталась его предостеречь, но Саша только рассмеялся ей в лицо:

— Мать, чья бы корова мычала. Ты, что ли, мне мораль читать будешь?

— Я же тебе добра желаю…

— Да ничего со мной не сделается. Если что, выкручусь.

— Не забывай, что от тебя и моя жизнь зависит.

— Любой человек только за себя в ответе…

Перед уходом Саша показал Кларе револьвер и похвастался, что он отличный стрелок, никогда не промахивается. Когда сын ушел, Клара загрустила. «Что случилось? — думала она. — То ли я стала такой чувствительной, то ли он таким грубым». Ей были неприятны его любовные подвиги, а махинации с провиантом — тем более. И как легко он об этом говорит! Неужели не понимает, как тяжела солдатская служба? Солдат должен хотя бы есть досыта. Ему и так дают лишь миску каши да чуток мяса. А ведь ее отец тоже поставлял для армии испорченные продукты. Клара вспомнила, как в Ямполе, когда она жила с отцом, Калман пришел к ним в гости, и она стала его убеждать: «Все обманывают! Хотите быть праведником, реб Калманка, не лезьте в торговлю. Тут надо быть пожестче!» Теперь Клара с трудом верила, что это были ее слова. «Видно, это я во всем виновата. Сама его таким воспитала…»