Поместье Лейкседж

Я убираю распущенные волосы с его залитого слезами лица, затем провожу пальцами по его шрамам. Его лоб, его подбородок, край рта. Он прислоняется щекой к моей ладони. Это пробуждает что-то глубоко похороненное во мне. Боль и желание смешались воедино. Я чувствую, как сердце в груди бешено бьется.

– Мне жаль. – В его голосе чувствуется неутихающая боль. – Мне всех жаль.

– Мне тоже жаль.

Роуэн снова ложится на кровать. Он смотрит на меня грустно и застенчиво. Это молчаливое, неуверенное приглашение. Я вытягиваюсь рядом с ним, он накидывает на меня одеяло, и мы устраиваемся поудобнее. Долгое, нескончаемое мгновение никто из нас не двигается.

– Лета, – он выдыхает мое имя и тянется ко мне.

Он берет меня за руку и наклоняется к моему запястью, к тому месту, где я отмечена печатью. Затем – до боли медленно – он оставляет поцелуй на моей коже. Это прикосновение невероятно легкое, но оно эхом разливается во мне теплом.

Я задыхаюсь. Мягкая нота переходит в хныканье. Я умоляю, хотя и не понимаю о чем.

Я никогда раньше не хотела быть так близко с другим человеком. Иногда дома, в темноте, я сворачивалась под одеялом и проводила пальцами по коже. Но я никогда не представляла, никогда не хотела, чтобы там был кто-то другой. Чтобы кто-то другой следовал тропинками, которые я проложила в потаенных уголках своего тела.

А теперь, здесь, с Роуэном, я не знаю, как подобрать слова для того, чего я хочу. Из-за жестокости Подземного Лорда он потерял своих родителей и оказался бессильным, когда умер его брат. Как я могу просить его заботиться обо мне, подпустить меня к себе?

Я робко и неуверенно протягиваю руку и притягиваю его ближе. Он начинает гладить мои волосы по всей длине, до изгиба моего плеча. Его пальцы горячо касаются обнаженной кожи над завязанным лентой воротником моей ночной рубашки. У меня перехватывает дыхание, вырывается отчаянный вздох. Из моих рук исходят искры магического света. Они плывут вверх и мгновение мерцают над нами, но я моргаю, и они исчезают.

Роуэн слоняется надо мной. Его кожа пахнет тем же лавандовым мылом, которым пользуюсь я. И еще чем-то. Специями и медом. Жженым сахаром. Черным чаем.

Я кладу руку ему на грудь над расстегнутым воротником его рубашки, затем провожу пальцами вверх. Я касаюсь шрамов на его шее, как тогда в саду. Он дрожит, но не отстраняется.

Все между нами кажется странным, новым и хрупким. Но я абсолютно уверена, что хочу защитить его, чего бы это ни стоило.

Я хочу справиться с Гнилью самостоятельно.

Я хочу быть достаточно сильной, чтобы никто, кого я люблю, больше никогда не пострадал.

– Роуэн, – шепчу я ему в щеку. – Я найду способ все это исправить.

Он осторожно отстраняется от меня.

– Что ты имеешь в виду?

Я понимаю, что оступилась, сказав я, а не мы.

– Что ты хочешь сделать?

Он берет мое лицо в ладони и смотрит мне в глаза.

– Лета. О чем бы ты ни думала – не надо.

Пока он держит мое лицо в своих грубых, изрезанных ладонях, я думаю о миллионе глупостей, которые могу сделать. В конце концов, я делаю самую ужасную из них. Я лгу:

– Не буду. Обещаю.

Семнадцатая глава

В саду все цветет. Колышущиеся под жарким солнцем стебли – свежие. Я прохожу через заросший фруктовый сад с корзиной в руках.

Деревья и кусты ежевики постепенно создают стену позади меня, пока я иду по тропинке, и вскоре я остаюсь одна. Здесь тихо, ни звука, кроме моих шагов – сначала по хрустящему гравию, а затем по мягкой голой земле.

В самом конце дорожки безлистные останки двух деревьев сплетены в беседку. Возможно, это и есть тот дом на дереве, где Элан мечтал однажды жить с Роуэном. Я ныряю под арку ветвей. Внутри прохладно, дерево укрывает меня от раннего солнца. Я сажусь на сухую землю, покрытую россыпью травы и веток, и обвиваю руки вокруг ближайшего ствола.

Я тянусь к своей силе, пытаясь представить магию, свернувшуюся в моей груди и продетую сквозь мою кожу. Я все еще каждый раз борюсь за то, чтобы достать до нее. Такое ощущение, что я погружаю руки в густой туман в поисках единственного крошечного семени. А оно все ускользает и ускользает из моих протянутых пальцев. Мой рот наполняется металлическим привкусом, по вискам струится пот.

Я помню своего отца в нашем саду, искры его магии на стеблях, листьях и цветах. Я пытаюсь позволить тому же яркому теплу расцвести на моих собственных пальцах.

Я смотрю на выцветший мир, покрытый скачущими цветными пятнами, и пытаюсь удержать свою магию. Вытираю пот с лица.

Моя сила все еще слаба, но и ее оказалось достаточно. По крайней мере, для этого.

Беседка надо мной теперь покрыта нежными листьями. Отягощенные плодами круглых спелых гранатов ветки низко свисают. Я беру один, достаточно большой, чтобы заполнить мои сложенные ладони, и провожу пальцами по гладкой, натянутой поверхности. Когда я касаюсь малиновой кожицы, внутри чувствуется полая мягкость.