Поместье Уэйкфилд

Ника уставилась на него, но он игнорировал ее взгляд. Ему нужно сосредоточиться. Если заставить их поверить, что он на их стороне и что он полезный игрок, то и он, и его друзья смогут выжить. Нужно быть полезным игроком, иначе ты не более чем пешка.

– Это… меняет дело, – признал Стамос; его глаза выражали легкое восхищение – он будто впервые видел Зака.

– Вот наши условия, – уверенно начал Зак. – Мы сейчас уходим и добываем необходимую информацию в Институте Сколина. А тем временем вы освободите мать Ники и предоставите Эмбер полноценное лечение. Вы гарантируете всем нам иммунитет по возвращении, без каких-либо исключений.

Неожиданно Ника вздрогнула. Она все еще держала свою мать за талию.

– И Элоизе – ей вы тоже обеспечите лечение. И племяннице Чеда – она будет получать пожизненно то, что ей необходимо, – добавила она к списку требований.

Племянница Чеда? Ника беспокоилась о родне человека, держащего пистолет нацеленным на голову ее матери? Зачем?

Глаза байкера расширились: он избегал взгляда Стамоса, который обернулся и с любопытством смотрел на своего приспешника. Он был явно заинтригован новым поворотом в развитии событий.

– Элоиза… девушка с ангельским голосом, – рассуждал Стамос в воцарившейся тишине. – Хорошо, мы согласны с вашими условиями.

На этот раз не будет никакой бутылки шампанского, графина старого скотча или игры в гольф, чтобы отпраздновать закрытое соглашение. Зак лишь кивнул в знак подтверждения.

– Мать побудет с нами в Мексике, – сказал Бастиан. – В Академии не удастся надежно спрятать ее. А оставить ее на свободе – слишком рискованно.

– Девушка тоже будет у нас. Ей нужно срочное лечение, иначе она умрет, – добавил Хефе. – Кроме того, ей нужен отдых. Иначе мы не сможем ее лечить.

– Через мой труп! – закричал Интеграл.

– Она не выживет без стационарного лечения, – заявил Хефе, скорее констатируя факт, чем призывая к благоразумию.

Эмбер положила руку Интегралу на плечо.

– Интеграл, все в порядке. Я слишком слаба для путешествий, – слабым голосом прохрипела она. – Здесь заканчивается наша с тобой глава.

– Я не пойду без тебя, – скрестил руки на груди Интеграл.

– Ты должен идти и делать, что нужно, – напутствовала его Эмбер. – Они не справятся без тебя. Иди. Чтобы в конце концов покончить с этим.

Зак понял, что этих двоих связало нечто неразрывное. Когда это успело произойти?

У Интеграла стояли слезы в глазах, а его кулаки были сжаты, словно он готовился к бою. Зак видел, что парень не собирается уступать, но Эмбер нежно поцеловала его.

Глава 40 Ника

Ника отвела взгляд, хотя на душе у нее стало немного светлее от того, что она увидела. Было странно смотреть, как целуются ее лучшие друзья. Особенно странно, учитывая, что находились они в ангаре аэропорта в окружении вооруженных убийц и трупов.

Она случайно встретилась взглядом с Заком и тут же отвернулась. Интеграл, оправившись от удивления, поцеловал Эмбер в ответ. Краем глаза Ника заметила, как руки Эмбер обвились вокруг его шеи. Ника могла понять, что Интеграл нашел в Эмбер. Ее сила и неизменный оптимизм были маяком, на который можно ориентироваться, когда в твоем мире погас свет. Через несколько мгновений Эмбер отпустила его, и Интеграл уставился на нее, словно пытаясь отделить мечту от реальности. Его тело все еще было обращено к ней, не готовое отпустить. Щеки Интеграла зарделись, как созревшая клубника.

– Когда-нибудь я увижу, как ты снова рисуешь – что бы для этого ни потребовалось, – хрипловато промолвил Интеграл, не сводя глаз с Эмбер.

Как бы Ника хотела верить, что она может дать такое же обещание, но его исполнение казалось маловероятным.

– Я знаю, – уверенно, хотя и немного напряженно ответила Эмбер.

Ее дыхание было поверхностным и учащенным – и вряд ли от поцелуя.

Интеграл начал плакать. Огромные слезы текли по его щекам, как весенний дождь, растопивший лежалый снег. Он обнял ее. Эмбер выглядела маленькой и хрупкой. Ника не могла смотреть на нее без комка в горле и отвела взгляд.

– Достаточно, – прервал их Бастиан.

Он был неожиданно деликатен, когда взял Эмбер под руку.

– Пора уходить, – раздраженно поторопил сына Хефе, явно недовольный его человечностью.

– Он прав, – поддержал Стамос, – пришло время попрощаться.

Ника развернулась лицом к маме. Глаза Дарьи были мокрыми, но выражение лица – вполне решительным.

– Ты справишься, мы и худшее переживали, – заверила она Нику стоически. – Я присмотрю за Эмбер.

Чед оттащил Дарью, и Ника разрыдалась.

– Остается микроскопическая проблема: кто сядет за штурвал самолета, – подал голос Квинн. – Одноклеточный Чед застрелил нашего пилота.

– Я сам буду за пилота, – прорычал Чед, ведя Дарью обратно в лимузин.

– О, ради всего попкорна в мире! – возмутился Квинн.

– Думаешь, мне так улыбается и дальше быть тебе за мамочку? – проворчал Чед.

– Я не могу передать тебе, как жутко мне думать о тебе как о мамочке, – отозвался Квинн. – Это какой-то совершенно новый уровень фрейдизма.

– Вы же не думаете действительно доверить мой самолет этому психопату? – сурово посмотрел Зак на Стамоса.