Помни мой голос

– Только что тебе принесли, – прочавкала она, указывая на посылку. – Будешь яичницу-болтунью и копченую семгу по моему секретному рецепту?

– Глупый вопрос! – фыркнул он, обнял ее со спины и поцеловал в щеку. Положил руку на ее живот и спросил: – Как малыш?

Робин тоненько рассмеялась. Она была на третьем месяце беременности, и живот не успел округлиться.

– Растет, – ответила она, накрывая своей ладонью его.

Макс втянул ноздрями исходивший от Робин запах и нежно вздохнул.

– Может, вернемся в постель? – пробормотал он и, приподняв Робин волосы, ткнулся носом ей в шею.

– Глупый вопрос, – хихикнула Робин, ежась от колючей щетины, и погладила Макса по лицу. – Но, может, сначала откроешь посылку?

Макс упал в кресло, взял посылку и удивленно приподнял бровь.

– Из Австралии!

Робин, забыв о тосте, посмотрела на Макса. Макс разрезал ножом коричневую упаковку и вытащил черную коробку, рассохшуюся и древнюю.

Макс сглотнул. Посылка была от Флоренс!

– Ну же, давай открывай! – подзадорила его Робин. – А то меня любопытство прикончит!

Макс поднял крышку, достал серебряную, потускневшую от времени фляжку с искусно высеченными инициалами «Р. Дж. Д.» и листок бумаги. Развернув его, Макс прочел…

Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра
Всем, кто знает наизусть,
Что забыть пора.
Пусть поверят сын и мать
В то, что нет меня,
Пусть друзья устанут ждать,
Сядут у огня,
Выпьют горькое вино
На помин души…
Жди. И с ними заодно
Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.
Кто не ждал меня, тот пусть
Скажет: – Повезло.
Не понять, не ждавшим им,
Как среди огня
Ожиданием своим
Ты спасла меня.
Как я выжил, будем знать
Только мы с тобой, –
Просто ты умела ждать,
Как никто другой.

Константин Симонов

Авторское послесловие

«Помни мой голос» – роман, основанный на реальных событиях. О реальных событиях мне поведал Саймон Джейкобс, я же окутала правду покровами вымысла. Думаю, наши читатели захотят узнать, что из всего этого правда, а что – вымысел.

Мои родители и родители Саймона – старинные приятели, так что мы знаем друг друга с детства. Однако наше знакомство переросло в крепкую дружбу только в начале 90-х. Я тогда окончила университет и работала в магазине на Бонд-стрит. Саймона я не видела года четыре, как вдруг он возник передо мной словно из воздуха. Преисполненные радостью встречи, мы, не откладывая дела в долгий ящик, сразу отправились ужинать. Не успели мы сесть за столик, как завели разговор об эзотерике. Ни с кем прежде мы никогда так не откровенничали, обсуждая наши повторяющиеся сны-кошмары, призраков и приключавшиеся с нами мистические события. Это было что-то неописуемое. В тот вечер мы с Саймоном просто нашли друг друга! На одном дыхании, взахлеб мы проболтали с ним до полуночи. По-моему, официанты не могли дождаться, когда же мы наконец расплатимся и уберемся оттуда.

Точно не помню, когда именно Саймон упомянул, что исследует свою прошлую реинкарнацию, но помню, как меня восхитило его признание. Однако я и думать не думала, что напишу об этом книгу. И вдруг Саймон вместе с Джуди Холл появился в телепрограмме Ричарда и Джуди «Этим утром» и во всеуслышание рассказал свою потрясающую историю! Дело в том, что Джуди Холл включила историю Саймона в книгу «Дежавю: кто мы? Новый взгляд на наши прошлые жизни». Джуди активно рекламировала книгу в прессе и впоследствии сняла по ней документальный фильм для британского «Пятого канала». К тому времени я уже издавала по одному роману в год и с каждой новой книгой все глубже погружалась в мир сверхъестественного. Поначалу я касалась паранормальных явлений лишь слабыми мазками, боясь, что иначе поклонники моего творчества сочтут меня умалишенной. Однако в 2009 году я сбросила личину притворства и развернулась вовсю, написав «Пленники судьбы», свою первую по-настоящему мистическую новеллу. Оглядываясь назад, я словно воочию вижу, как с той минуты наши с Саймоном параллельные пути медленно, но верно движутся к точке пересечения.