Помни обо мне

— Простите мою неучтивость, венценосный брат мой, — сказал он, не сводя завораживающе черных глаз с притихшей Эльги, — но честь обязывает меня первой приветствовать даму. Ведь, жизнью клянусь, не видел я донны прекраснее.

И по тому, как зарделась Ее покоренное Высочество, я поняла: все у них будет хорошо.

Вот только в добавление к парюре, Дарьену, определенно, придется сказаться больным и не участвовать в турнире. Эльга должна получить титул Прекраснейшей, а с остальными претендентами принц Рамиро, кажется, вполне способен управиться сам.

Я посмотрела на своего будущего мужа, пока не подозревающего, на какие жертвы он готов пойти ради любви, семьи и блага королевства, и улыбнулась.

Эпилог

— И что теперь?

Дарьен уже привязал лошадей и сейчас смотрел, как я рассеянно вожу рукой по темной от влаги дубовой коре. Кончик моего безымянного пальца был красен, как листва, трепещущая на мощных ветвях. Кривых, точно пальцы старухи-прачки.

Осень. Опять. Забавно.

— Ждать, — я прижала место укола к подушке зеленого мха.

Дарьен подошел к поваленному стволу, но тот слишком мокр, чтобы сидеть, не опасаясь за сохранность штанов. И здоровья — в эту пору ветра Бру-Калун беспощадны к особам беспечным.

— Угу, — хмыкнул Дарьен, осматривая дышащую влагой чащу, — и долго?

— Нет, сын бледной змеи. Недолго.

Он выступил из тени высокой сосны, и длинный плащ из багряных с золотом листьев тянулся по земле, словно драгоценная мантия.

— Ты вернулась, merc'h.

— Да, — я коснулась гладкой ладони и прохладных, нечеловечески гибких пальцев, — я вернулась.

Мы возвращались в Чаячье Крыло медленно и помпезно. Как и полагалось законным владетелям этих земель. Впереди скакал всадник, несущий знамя с гербом рода Морфан. За ним торжественный, точно Эльга во время венчания, Лютик в парадной сбруе из красной кожи, под роскошным седлом, в котором, мысленно проклиная обязательное для благородной адельфи платье, сидела я. Рядом со мной, как правило, Жовен — Дарьен командовал охраной и часто кочевал из авангарда в арьергард и обратно. Сразу за нами карета, в ней Магин и новый управляющий, а дальше вереница повозок с одеждой, тканями, гобеленами, коврами, постельным бельем, утварью и провизией. Да, род Морфан возвращался в свои земли основательно. И, надеюсь, навсегда.

Нас встречали. Мои — святая Интруна, до сих пор не могу поверить! — мои арендаторы выходили к дороге, чтобы своими глазами убедиться: слухи не врут. Королевский суд действительно отправил барона на плаху и вернул на юг чудом Всеотца не иначе уцелевших детей Ниниан мап Морфан. Нас приветствовали поклонами и криками радости, а я, глядя на изможденные, осунувшиеся лица людей, тихо свирепела: за стоимость платья, в котором Констанца явилась ко двору, можно было зиму кормить целую деревню.

— Я видела, что сделали у границы с Драгнаном. Прости.

Зелень в узких, точно листья ивы глазах крестного, стала темной, почти черной. Мертвой, как пустошь, появившаяся там, где восемь лет назад шептались деревья.

— Они пожалели об этом.

— Мне говорили.

О том, как начали пропадать лесорубы. Брокадельен и раньше забирал неосторожных путников, но сейчас это было сравнимо с объявлением войны. После, когда люди не вняли предупреждениям, пришли волчьи стаи. Болота поступили совсем близко. Сорные травы душили посевы. И все больше детей в колыбелях оказывались напоенными магией деревяшками.

— Я остановила вырубку. Там и вдоль западного берега Бруйна. Люди помнят закон. А тот, кто заставил нарушить его, больше никогда не вернется.

Я развернула ладонь, сдавила палец, чтобы добыть из него алую каплю, и глядя в глаза, которые сейчас были светлее майской зелени, сказала:

— В этом я, Гвенаэль из рода Морфан, клянусь тебе. Кровью своей и именем.

Нужно ли говорить, что когда на горизонте показались башни Чаячьего крыла, я была зла, точно дикий рой. А потом нам не открыли ворота. И ни уговоры, ни угрозы, ни обещание предъявить командиру гарнизона грамоту, которой Его Величество вернул мне титул и земли, не возымели должного эффекта. Пришлось задержаться под стенами, дождаться ночи и брать замок силой. Мой, екаи их сожри, собственный замок! Хвала Интруне, тайный ход за восемь лет не обнаружили. А там дело оставалось за малым, пробраться внутрь и открыть ворота. Битва была короткой — у Дарьена больше людей, они лучше обучены и, в отличие от солдат гарнизона, трезвы.

— А дитя?

— Брат, уже не дитя, — я улыбнулась. — Он выше меня и… Я приведу его. Позже. Ему нужно привыкнуть.

К тому, что он дворянин и наследник баронского титула. К новой одежде, поклонам и обращению адельфос. И ко мне, которую знает только по письмам и рассказам Магин. Он очень серьезный, мой маленький брат, и мы все еще чувствуем себя немного неловко. Хорошо, есть Дарьен. Они поладили и, боюсь, когда нам придется вернуться в Керинис, по нему Жовен будет скучать куда больше.

— Это мой муж, — я протянула Дарьену руку. — Я обязана ему жизнью.