Помоги остаться с тобой

Пока командир судна проводил предполетную проверку, им подали шампанское и английские бисквиты. Затем, когда самолет встал на маршрут, был сервирован обед. Так прошел час. Наконец бортпроводник попросил прощения и удалился в небольшую каюту в хвостовой части. Джонатан и Лизетт остались одни.

Лизетт откинула спинку кресла, подложила под голову подушку и закрыла глаза. Пока она спала – или делала вид, будто спит, – Джонатан размышлял. Их медовый месяц начинается не очень удачно. Неужели это взаимное отчуждение сохранится и в ближайшие семь дней? Он‑то надеялся, что они получше узнают друг друга и их отношения перейдут на более интимный уровень.

Не зная, чем занять себя, он достал из кармана на кресле «Уолл‑стрит джорнал», однако финансовые прогнозы и аналитика увлекли его всего на несколько минут. Тогда он захлопнул журнал и, чертыхаясь, отбросил его в сторону. Лизетт проснулась и села.

– Что с тобой? Даже малыши в полете ведут себя спокойнее.

– Извини, – ответил он, не скрывая своего мрачного настроения.

– Если хочешь что‑то сказать, говори. Ты весь день не в духе. Это из‑за свадьбы?

– Из‑за всего, – резко ответил Джонатан.

Глава 10

Лизетт изумленно уставилась на него:

– Но ты же сам настаивал на браке! Неужели мощный альфа‑самец передумал?

Лизетт пыталась шутить и уговаривала себя не обращать внимания на его недовольство. Ведь она ненастоящая невеста. Если ее муж предпочитает вести себя как медведь с занозой в лапе, она не должна принимать все это на свой счет.

Джонатан закинул руки за голову и вздохнул.

– Терпеть не могу летать.

– Но иначе до Антигуа не добраться.

– Вот именно.

– Можешь игнорировать меня, – сказала Лизетт и отвернулась к иллюминатору.

– Лиззи, я не могу тебя игнорировать. В этом‑то и проблема.

– В каком смысле? – удивилась она.

– В этом платье ты само искушение. Мне весь день хотелось сорвать его с тебя.

У нее от изумления отвисла челюсть.

– Ты серьезно?

Он пожал плечами:

– Я мужчина. А ты моя законная жена.

– Мне кажется, ты предвидел, что такое может случиться, – прошептала она.

– Предвидел. Но я не предвидел другого: что лишаю тебя настоящей пышной свадьбы. Как бы ни сложилась твоя жизнь дальше, эта свадьба всегда останется для тебя первой.

Лизетт была тронута его заботой.

– Не переживай из‑за этого, – отмахнулась она. – Кстати, как ты себя чувствуешь? – спросила она, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Я не желаю обсуждать свое здоровье, – недовольно ответил Джонатан.

– Значит, мне запрещается задавать тебе такие вопросы? Странно. Я спросила бы об этом любого знакомого, если бы он болел.

– Я не болен, – отрезал Джонатан.

– Что‑то я тебя не понимаю.

Он отстегнул ремень и стал расхаживать взад‑вперед по проходу. Неожиданно самолет попал в воздушную яму, и он едва не упал. Из кабинки выглянул бортпроводник.

– Впереди плохие метеоусловия, сэр. Вам придется занять свое место.

Джонатан кивнул, сел в кресло и пристегнулся.

– Ты в порядке? – спросил он у Лизетт.

– В порядке. Ты не ответил на мой вопрос.

– Мне кажется, это не было вопросом.

– Не играй словами. Почему ты говоришь, что не болен?

Джонатан ответил не сразу.

– У меня в голове бомба замедленного действия. Но я не собираюсь ходить на цыпочках и бояться. Я буду жить. Строить планы на будущее. Это ты понимаешь?

– Понимаю, – тихо ответила Лизетт. – Я больше не буду спрашивать, во всяком случае, постараюсь.

– Спасибо. – Он взял ее за руку. – Клянусь, я попрошу тебя о помощи, когда придет время.

Болтанка закончилась, и бортпроводник подал кофе и закуски.

– Мы приземляемся через сорок пять минут, – сказал он.

Приземление прошло гладко. Джонатан отлично распланировал путешествие. Он заранее арендовал в аэропорту полноприводную машину, как нельзя лучше подходившую для узких, извилистых дорог, ведших на виллу его друга. Загрузив в багажник их вещи, он помог Лизетт сесть на пассажирское сиденье, и они тронулись в путь.

Вилла, которой предстояло стать их домом на ближайшую неделю, привела Лизетт в восторг. Их встретила горничная в униформе и устроила для них короткую экскурсию по особняку, а потом, извинившись, ушла.

– Ужинать будем здесь, – сказал Джонатан, указывая на просторную террасу с видом на Английскую гавань. – Чтобы полюбоваться нашим первым закатом на Антигуа.

– Отличная идея.

Он оглядел Лизетт с ног до головы.

– Ты прекрасна в этом платье, но, может, тебе стоит переодеться во что‑нибудь более удобное?

– Обязательно, – ответила Лизетт. – Ведь мы будем только вдвоем, да?

– Да. Эта неделя – только наша.

Джонатан принес из машины оба чемодана и положил их на банкетки в изножье массивной кровати в спальне. Помещение было отделано в колониальном стиле, стены украшали картины с историческими сюжетами.

– Я воспользуюсь ванной напротив, по ту сторону коридора, – сказала Лизетт, стараясь не смотреть ни на кровать, ни на своего мужа. – Мы же не хотим опоздать к нашей первой трапезе. А горничная предупредила, что ужин подадут через полчаса.

Джонатан рассеянно кивнул.