Помоги себе сам (СИ)

Андрей меняется в лице, становясь просто расстроенным и измученным. Мне стыдно. Невыносимо стыдно за всю ложь, которую я произношу, желая сделать как лучше.

— Прости, — целую в висок, задерживаясь губами на мягкой коже. И уже тише, в самое ухо шепчу: — Люблю тебя.

Андрей шумно втягивает носом воздух, ничего не отвечает и прислоняется к моей груди, когда я ложусь. На этот раз я засыпаю очень быстро.

Весь день я сам не свой, будто на иголках. Все валится из рук, разбивается чашка с кофе, едва не сношу столб, когда хочу припарковаться… Зато успеваю пригнать из салона новую машину для Андрея прямо к его офису, искренне надеясь, что это поможет обеспечить хоть какую-то безопасность.

Я долго думаю о словах Игоря. Даже надеюсь застать его в салоне и поговорить еще раз, но их с Гришей нет весь день, а ворота в подвал наглухо закрыты.

Еще больше времени трачу на то, чтобы попытаться придумать, что я скажу Илье, если увижу его. Он даже не знает меня — и ему, по хорошему, и не следует знать, что я как-то связан с Андреем, Игорем и этими чертовыми крадеными тачками. Но и оставить все, как есть, я тоже не могу, потому что страшно боюсь за Андрея. Как я вообще буду жить, если с ним что-то случится?

В конечном итоге я прихожу к выводу, что выбора у меня просто нет.

Подмосковье встречает ледяным ветром и бьющейся о стекло неприятной моросью. Темнеет. Дальний свет фар с трудом разрезает пелену из дождевых капель, а да и вообще погода нагоняет тоску. Однако в еще большее уныние меня приводит вид обшарпанных пятиэтажек и ржавых, искореженных гаражей за невысоким забором, который любая шпана преодолеет без особого труда.

Уже въезжая во двор, я максимально снижаю скорость, выключаю фары и мысленно благодарю дождь за отличную маскировку. Паркуюсь подальше от въезда в комплекс из гаражей, глушу мотор. И принимаюсь ждать, с напряжением слушая, как барабанит о крышу мелкий дождь.

========== 19. ==========

Я рад, что перед тем, как ехать сюда, додумался сменить машину на менее приметную — выбрал самую дешевую из «тест драйва». Но и она, чистая и не побитая, бросалась бы в глаза среди гаражей и старых разбитых авто, если бы не темнота и дождь.

Я перелезаю на заднее сидение — здесь тонировка сильнее — и становлюсь совершенно незаметным снаружи. Хотя, надо было подстраховаться еще серьезнее и все-таки согласиться на предложение Игоря: вдвоем с кем-то я бы чувствовал себя еще увереннее.

Впрочем, я не могу сказать, что мне страшно или некомфортно. Ситуация просто не воспринимается как реальность. Настоящий я должен сейчас ужинать с Андреем в теплый квартире под бормочущий телевизор и наблюдать огни вечерней Москвы из окна. А не торчать непонятно где со все еще не до конца ясной целю.

Я действительно не знаю, как лучше поступить: только понаблюдать или подойти и поговорить. Так же как и то, насколько этот человек опасен. Наверное, стоило все-таки поговорить с Андреем, однако я задумываюсь об этом слишком поздно. Чертов самоуверенный идиот.

Не проходит и получаса, как со стороны дома появляется автомобиль. Просто черная легковушка, довольно старая модель, разве что фары погашены — уже подозрительно. Водителя рассмотреть отсюда за пеленой дождя сложно — только темный силуэт.

Однако автомобиль проезжает мимо. Я продолжаю с напряжением вглядываться во мрак. Если бы не слабый фонарь неподалеку и несколько горящих окон в пятиэтажке — темно было бы, хоть глаз выколи.

В кармане звонит телефон. Вытаскиваю, не глядя на экран провожу по «ответить».

— Ало?

— Паш, тебя где, блять, носит? — голос и интонацию Андрея не узнать, конечно же, невозможно.

— Я же говорил, что у меня дела вечером. Я потом тебе все расскажу, — спокойно заверяю. Рассказать все равно придется, рано или поздно, так что смысла нет тянуть.

— Знаю я твою «расскажу», — продолжает злится он, и во многом я его очень понимаю. — Все мозги выебал своими нотациями о доверии, а сам-то! Как же ты…

— Андрюш, потом, — бросаю коротко, весь сконцентрировавшись на машинах, медленно приближающихся. Андрей бросает трубку, а я так и замираю с зажатым в руке телефоном, напряженный донельзя.

Внедорожника всего два. Они еле ползут по лужам, так, чтобы не было брызг, потом немного ускоряются, когда оказываются в свете фонаря, и снова растворяются в темноте. Минут пять никто не выходит. Я боюсь даже шевельнуться, чтобы не дай Бог не быть замеченным. Время тянется бесконечно.

Из второго внедорожника выходят двое мужчин в глубоких капюшонах — лиц не видно совсем. Мнутся у задней двери первого авто, озираются, а затем один из них распахивает дверь.