Помолвка с чужой судьбой

Вера была поражена. От Евдокимова она и сама ничего подобного ожидать не могла. Интеллигентный, мягкий человек, который говорит негромким голосом, прилюдно не ругается, в отличие от многих своих коллег, а главное, любит свою работу. Женился в тридцать лет, через три года в семье родилась дочка, еще через пару лет, когда Евдокимовы переехали в новую квартиру, жена ему заявила, что ребенка она родила от другого, потому что муж все время на службе, а молодой женщине нужна забота и внимание. Теперь она хочет жить вместе с любимым человеком, а не встречаться с ним где попало. После такого важного признания жены Евдокимов вернулся к старенькой маме в древнюю хрущевскую двушку с проходной комнатой и кухней, в которой едва умещался обеденный стол.

– …Узнай, в какой он больнице! – кричала из трубки бывшая Цигалова. – Мы прямо сейчас и поедем к нему.

– Давай утречком, когда проснемся, – предложила Бережная. – Он сейчас на операционном столе, потом наверняка будет спать после наркоза и операции. Вот когда проснется…

– А тут и мы с цветами, – продолжила бывшая сокурсница и выдохнула, уставшая от напряжения и восторгов. – Так даже лучше. Ну кто бы мог подумать!

Конечно, лучше перенести посещение на начало дня, потому что Инна утречком вряд ли будет готова. Она раньше десяти не поднимается с постели, потом примется приводить себя в порядок, а поскольку встреча предстоит ответственная, то приводить себя в порядок будет часа три, не меньше. К тому времени она уже и позабудет, куда собиралась. А навестить Ваню Евдокимова необходимо.

Раздался еще один звонок. На сей раз побеспокоил сотрудник.

– Слышали про Евдокимова? Я уже навел справки. Как мне сказали, многочисленные ранения. Повреждена левая рука, проникающие ранения в области живота и касательные плеча и бедра. Но жизни ничто не угрожает. Сейчас следствие трясет охранника ювелирной лавки, который за пятнадцать минут до окончания работы магазинчика выскочил к метро купить пачку сигарет. И в этот промежуток на магазин напали. Таких совпадений, сами понимаете, не бывает… У тех ребят на совести уже два разбойных нападения. Так что на Евдокимова запишут раскрытие особо тяжких и задержание банды. Но самое главное, повезло ему в другом: у обреза были короткие стволы, а потому разлет картечи получился большой, а убойная сила не такая большая, хотя с расстояния четырех шагов все равно мог в решето превратиться.

– Что у нас по Плахотникову?

– Весь день, начиная с одиннадцати утра, он провел в своем офисе. В пять отправился в городскую квартиру, час назад выехал и проследовал на Аптекарский остров, на закрытую территорию, где расположен городок развлечений и отдыха: боулинги, ангары с пейнтболом, сауны, массажные салоны и прочая лабуда. Въезд на территорию по предварительным заказам. Но вряд ли мы его упустим – на машине Плахотникова установлен маячок…

Вера сидела на кухне перед компьютером. Сначала пришла сюда с ноутбуком, чтобы немного поработать, пока разогревается ужин, но потом подумала, что ужинать уже поздно, и осталась сидеть за столом. Надо было спокойно оценить полученную за день информацию. По горячим следам следственному комитету раскрыть убийство Гасилова не удалось, и вряд ли это у них получится в ближайшие дни, тем более что один из немногих адекватных и вдумчивых сотрудников – следователь Евдокимов – в больнице, откуда выйдет не так скоро. Найденный убитым Мешков спутал все карты, и если предположить, что Ракитин причастен к убийству, то ведь Мешкова убрал не он, а, следовательно, существовал сговор, и Гасилов погиб не в результате случайной ссоры… Значит, и адвокату Перумову предстоит обдумать линию защиты: не самозащита, не убийство в состоянии аффекта, не внезапное помутнение рассудка. Кому была выгодна смерть Гасилова? Ответа на этот вопрос пока нет…

Глава двенадцатая

Евдокимов лежал в стерильной обстановке больничной палаты в прекрасном и спокойном одиночестве. Рядом стояла еще одна кровать, но на ней никого не было. Утром ему привезли завтрак, и молоденькая медсестра в укороченном халатике кормила его с ложечки, хотя правая рука у Ивана Васильевича была в порядке. У медсестры были длинные ноги, полные губы, маленький носик и мягкие пушистые ресницы, которыми она красиво взмахивала.

Она смотрела на Евдокимова с восхищением и почти натурально смущалась.

– Отсюда позвонить можно? – поинтересовался подполковник. – Кстати, а где мой мобильный?

– Не знаю, – засмущалась медсестра, – но мне сказали, что в него пуля попала. Он ведь у вас у сердца был. Телефон вам жизнь спас, а сам погиб.

– Похоронили, наверно, – высказал предположение следователь.

Вообще-то мобильный был у него в кармане брюк.

– И все-таки, – продолжил Иван Васильевич, – как позвонить домой? А то у меня мама старенькая.

– Волнуется, наверно? Ведь вчера и сегодня по всем каналам только про ваш подвиг и говорят, – покраснела от сочувствия медсестра.