Помолвка с чужой судьбой

– Волнуется? – переспросил следователь и призадумался. – Может быть. Хотя вряд ли. Она тридцать лет в детской комнате милиции отработала, а там и не такое случается.

– А жена волнуется? – вкрадчиво поинтересовалась девушка.

– А как же! Рассчитывает, какую премию мне выпишут. А вообще я в разводе. Жена меня выперла, потому что я все время на службе. Теперь у нее молодой муж, а у меня – старенькая мама, о которой я мало забочусь.

– Вас выгнала жена?! – не поверила медсестра, и глаза ее округлились. – Как такое возможно! Вы такой отважный, смелый, симпатичный – на Брюса Уиллиса похожи.

Дверь открылась, в палату вошла Нина Сергеевна Евдокимова в наброшенном на плечи белом халате. За ней спешили заведующий отделением и главный врач. Заведующий отделением махнул рукой медсестре, чтобы она забирала посуду и уходила.

Нина Сергеевна подошла и поцеловала сына.

– Ну чего ты под пули полез? – спросила она. – Дать бы тебе по башке. Так бы и дала, но ты ведь все равно не поумнеешь.

Она еще раз поцеловала сына.

– А ко мне на ночь глядя ваш Горохов примчался, предупредил, что если я буду давать интервью, то обязательно должна сказать, что ты таким героем стал, потому что у тебя есть перед глазами живой пример – твой начальник Горохов, который большое внимание уделяет воспитательной работе с коллективом.

– А ты чего? – тихо поинтересовался Иван Васильевич, предполагая самое худшее.

– Послала его, разумеется, – засмеялась старушка и добавила: – Так далеко, что ты и представить себе не можешь. Но он не один приехал, там за его спиной толпа журналистов стояла. Теперь эти писаки и снимаки ко мне и подходить боятся.

– Как ваша рука? – спросил заведующий отделением.

– Пока не развязывал и не смотрел, – ответил Евдокимов, – но пошевелить не могу, и повязки на животе давят.

– С животом у вас все нормально, – заверил главный врач, – это я вам операцию делал, если вы помните, конечно. Картечины выковыривал. Мясо на вашей левой руке срастется, а кости не повреждены. Главное для вас сейчас – покой. А заботой вас наши девочки окружат, будьте уверены. Сегодня мы для вас самую ласковую подобрали. Как вам?

Главный врач посмотрел на Нину Сергеевну.

– Красивая девка! – согласилась старушка. – Пусть заботится о моем сыне как умеет. А если что, вы же его тут сами и подлечите.

– Не сомневайтесь.

Нина Сергеевна была недолго, сказала, что ее привезли на машине Веры Бережной, теперь симпатичный водитель ждет ее внизу, и ей бы не хотелось его долго задерживать. Все ушли, потом появилась та самая медсестра с капельницей.

– Забыл спросить, – вспомнил Евдокимов, – как вас зовут?

– Рита, – ответила медсестра и порозовела.

Она сделала Ивану Васильевичу укол и, поставив капельницу, опустилась рядом на стульчик и вздохнула.

– Как личная жизнь складывается? – начал беседу следователь.

– Да какая у меня может быть личная жизнь? – опять вздохнула медсестра. – Работа, учеба… Учеба, работа. Вы спите, вам отдыхать надо.

– Да я и не усну, когда вы рядом, – ответил Евдокимов и закрыл глаза.

Уснул он как-то неожиданно для себя. Словно провалился куда-то. А когда открыл глаза, то Риты рядом не было. Не было и капельницы. А на стуле сидел мужчина, которого Евдокимов уже видел прежде, но почему-то не мог вспомнить, где и когда видел. Стал к нему приглядываться и узнал: это был тот самый Светляков, которого он застал в палате Ракитина.

– Как вы тут оказались? – удивился Иван Васильевич.

– Просто зашел навестить, – улыбнулся Светляков. – А еще хотел спросить, что вас сподвигло, уходя с работы, засунуть под ремень кожаную адресную папку со стопкой бумаг для принтера?

– Откуда вы знаете? – поразился информированности Светлякова следователь и тут же догадался: – Вам Виктор Викторович сказал, ведь он операцию делал?

– Эту дырявую папку с окровавленными бумагами врачи «Скорой» достали и выбросили. Виктор Викторович тут ни при чем. Так ответьте: вы предвидели то, что должно было неминуемо случиться? Ведь еще и газовый пистолет, что столько лет в сейфе лежал, прихватили.

Евдокимов вздохнул.

– Это все из-за Горохова. Он приказал мне явиться утром с материалами расследования дела Ракитина. Я взял папку самую толстую, чтобы документы не помялись. Но потом подумал, зачем их туда-сюда таскать, и оставил документы в своем рабочем сейфе. Потом вспомнил, что дома в принтере закончилась бумага, ну и решил прихватить с работы…

– Чем спасли себе жизнь.

– Может быть, – согласился Иван Васильевич и вздохнул: – Но только Горохов меня все равно убьет.

– Да забудьте вы про Горохова. У него самого скоро неприятностей будет выше крыши. Понаделает глупостей, наломает дров в больнице, потом завалит все дело, потом к нему в приемную ворвется жена и изобьет секретаршу Юлю и самого Горохова, который будет заступаться за глупую девушку. Потом Горохова поймают на взятке…

– Да вы что! – не поверил Евдокимов. – Неужели так случится?

– Дело, правда, замнут, но Горохова уволят. На его место назначат нового начальника. Молодого и перспективного, которому сам президент вручал орден в Кремле.