Помощница лорда Хаксли

И все исчезло, кроме нас двоих и того огня, что ярким пламенем вспыхнул между нами. Он закручивался все сильнее, ласкал кожу, проникал внутрь, и я уже не понимала, только ли огонь виноват в разгорающемся пожаре, или это настойчивые руки Рональда гладят, ласкают, выжигают искры, покоряют и клеймят. И мне хотелось клеймить в ответ, отбросив скромность и любые условности. Этот мужчина – мой. Только мой. И я готова была кричать об этом громко и часто, сдаваясь его напору и его силе. Возможно, завтра будет поздно. Возможно, король наложит запрет на наш брак. Но хотя бы сегодня я буду с Рональдом так, как будто мы уже муж и жена.

– Не останавливайся, любимый – прошептала я, почувствовав, как Рональд отстранился, пытаясь отдышаться и вернуть самообладание. – Я хочу быть с тобой.

В ответ раздался еле слышный рык, и я оказалась в центре урагана.

Не знаю, когда Рональд успел меня раздеть. Не помню, как разделся сам. Спину обжег холод простыней и тут же исчез, растворившись в жаре накрывшего меня тела.

– Дилли, – звучал хриплый шепот, и все внутри откликалось на него горячей волной. – Моя Дилли…

– Твоя, Рон, только твоя, – шептала в ответ, лихорадочно касаясь любимых губ, обхватывая широкие плечи, вжимаясь грудью так, чтобы ни одного зазора не осталось.

Мощное гибкое тело скользило над моим, и я стремилась ему навстречу, пылала и оплетала вьюном, привязывая единственного на свете мужчину всеми силами души и проснувшейся женской сути. Сейчас я не узнавала саму себя. Как и в тот, наш самый первый раз. Куда делась прежняя скромная и застенчивая Аделина? Не знаю. Ее место заняла та, что любила без тени смущения, отдавая всю себя искренне и ярко, как пустыня отдается солнцу. Он и был моим солнцем – мой первый и единственный мужчина, тот, кого я выбрала вопреки всему, и тот, кто выбрал меня.

– Дилли. Моя Дилли, – звучало в темноте комнаты, и древние, как Гирха, движения сплавляли нас воедино и увлекали в бескрайнее море барханов, к горизонту, за которым открывался новый мир. И я видела волнистые красные пески, парящего высоко в небе дракона и ощущала прикосновение взвившихся за спиной любимого мужчины крыльев. И с каждым их касанием, чувствовала просыпающуюся силу пустыни, ту, что текла в моих венах вместе со жреческой кровью Ашту. Эта сила была мягкой, но настойчивой, она билась внутри, скручивалась в жаркий узел, заставляла двигаться все быстрее, и на самом пике вырвалась на свободу, затапливая все вокруг искрящимся счастьем.

– Я люблю тебя, моя арани, – со стоном произнес Рональд, падая вслед за мной в распахнутые объятия нашего личного оазиса посреди пустыни. – И буду любить вечно.

Рональд Хаксли

Дождь настойчиво стучал по крыше рамобиля, пытаясь пробить ее насквозь. Из-под колес летели брызги. Я смотрел на потоки воды, текущие по стеклу, и не мог удержаться от воспоминаний о минувшей ночи.

Дилли… Какая же она невероятная! Сладкая, как арави, нежная, как шелк, прекрасная, как луна над гирхской пустыней. Моя серебряная девочка. Что за добрая сила свела нас вместе? Чем я заслужил такую любовь?

«Не останавливайся, Рональд, – всплыл в памяти нежный голос Дилли. – Пожалуйста…». И я не останавливался. Клеймил поцелуями, не в силах надышаться тонким весенним ароматом ее волос, гладил светящуюся мягкими переливами кожу, вжимал в себя податливое тело и заводился все сильнее, ощущая, какая она узкая там, внутри. И как горячо отзывается на мои ласки. Неискушенная, но такая искренняя в своем доверии и любви. И осознание этого пронзало сердце щемящей нежностью. Моя Дилли.

«Моя!» – Одобрительно отозвался дракон и заворочался внутри. Руки, сжимающие руль, на миг окрасились бронзой.

– Скройся пока, – приказал зверю, и тот послушно исчез, но успел подсунуть видение парящего над городом ящера. – Не сейчас, – усмехнулся в ответ. – Вот сделаю то, что задумал, тогда и полетаем.

Я прибавил скорость, торопясь успеть на утреннюю аудиенцию. А перед глазами появилось встревоженное лицо Дилли. «Рон, пообещай, что если король рассердится, ты не будешь упорствовать и отложишь помолвку и свадьбу» – просила она, провожая меня утром. Дилли, Дилли… Она не понимала, что я скорее руку себе отрублю, чем откажусь от нее. От моей нежной трепетной девочки.

Я словно наяву снова чувствовал ласку тонких пальцев, видел перед собой бархатные зеленые глаза и не мог перестать думать о том, что и так потерял слишком много времени, сражаясь с несуществующим проклятием. А она, моя маленькая храбрая женщина, все выдержала, не сломалась, не сдалась. И даже обиды не затаила. И сейчас готова отойти в сторону, лишь бы не создавать проблем. И это выводило из себя так, что больно становилось дышать. Дилли пока не понимала, что мне легче сразу сердце вынуть из груди, чем предать ее даже мысленно.

«Мое сокровище! – Прорычал дракон, проявляясь побежавшими по рукам чешуйками. – Моя арани! Никому не отдам и не позволю обидеть!»

И я был с ним согласен. Ничего. Если у меня получилось все верно просчитать, то с Эдуардом удастся договориться. Или правильнее называть его отцом?