Понаехали!

Надо же… третий из сотни царевой, о которой в народе, если и говорят, то шепотом, осторожно, не без оснований полагая, что всякое слово свои уши найдет.

…а молчал ведь.

Мог бы и сразу… а молчал… зато понятно, отчего так быстро занялись тем подворьем. И дознание по делу Градомыслову учинили, и…

— …будто бы по пьяному делу… тефакт магический… вот… и все сгорели. Все!

Это слово заставило людей, слушавших жадно — не каждый день случается подобное — зароптать. Теперь в этом ропоте не было ничего-то сочувствующего.

— Они живы, — Норвуд, успевший приодеться, на толпу глядел мрачно, как и на Радожского с его жертвой, которая каялась прилюдно, столь же прилюдно называя имена.

Некоторые…

…что ж, может, правы были те, кто говорил, что большой разбой без крепкой руки, его прикрывающей, не учинить.

— Живы, — согласился Ежи, морщась.

Сила его успокоилась, унялась и теперь, сколь ни пытался он тропу проложить, как там, на берегу вышло, а не получалось. То ли потратился он много, то ли близость озера мешала. Хотя… и раньше ведь озеро было, но сбоку.

А тут?

Взгляд Ежи сам собою то и дело останавливался на темной глади.

— И это хорошо.

— Хорошо, — Ежи вновь согласился. — Только где их искать?

— Найдем.

— Думаешь?

Свей склонил голову, помолчал и добавил:

— Ей спокойно…

— Ты… вообще… как оно?

Наверное, о таких вещах и спрашивать не след, тем паче сейчас, когда Ежи думать бы о другом. Или… не думать.

В Гильдию обратиться.

Нанять мага, чтобы поиск учинил, раз уж сам Ежи на подобное не способен. Если в доме Стаси нет, то где-то же она есть! И стало быть, велик шанс, что это «где-то» не так и далеко.

— Хватит, — голос Радожского прервал сбивчивый лепет людолова. — Слышали?

Толпа загомонила.

— Виновен?

Гомон усилился. И теперь в нем слышался гнев…

…надо мага искать. И кого-то, кто и вправду толк в деле знает, а не просто при чинах да регалиях. А Ежи стоит и пялится на воду, будто от неё ответа ожидая.

— Вышло… молодой был. Глупый. Давно. В море ходил. С побратимами. Везло. И решили, что милость богов с нами. Геройствовать стали.

Норвуд тоже смотрел на озеро.

Как-то так… с прищуром.

— Бьорни, — тихо сказал он, поведя плечами. — Готовь корабль…

— Куда пойдем?

— Понятия не имею. Но… готовь. Чуется мне…

Ежи подумал и согласился, что ему тоже чуется. А стало быть, пригодится свейская ладья или нет, оно еще не известно, но лучше бы ей и вправду готовой быть.

На всякий случай.

— Вот… брат мой… родной… давно умер уже. Не помню почти. Славный был воин. Прокляли его… сгорел черной гнилью. И сын его тоже. И жена. Все, кто был… я пришел, а там мертвецы. Осерчал крепко. И поклялся отомстить.

— Отомстил?

— Как видишь… нашел такого, как ты. Старого только. Он разум утратил. Разум, но не силу. Хотел дочь брата взять. Не в жены. Брат оскорбился. Погнал прочь. Собак спустил. Ведьмак и ответил. И племянницу мою забрал. Она повесилась. Уже потом. Когда свободна стала. Я его… убил. Сказал, что боги судят. А он меня проклял. Сказал, что если боги, то тоже пусть слово скажут. Он зверь. И нам быть. Мы и стали.

От воды тянуло холодом.

Небо же темнело и стремительно. Вон, мелькнули искры первых звезд. Выкатился блин луны, объеденный с одного краю.

— Боги и сказали. Мы будем людьми, пока людское не утратим, — Норвуд коснулся раскрытой ладонью груди. — Охота… коль на того, кто смерти повинен по правде и закону Богов, тогда да… а невиновный если, то… чем больше крови, тем ближе край. Мы держимся.

— Давно?

— Давно.

— А девочка тебе зачем?

Что-то сомневался Ежи, что хорошее крепкое проклятье можно было снять чистой ли слезой ребенка или же любовью, или еще чем-то подобным. Сказки-то дело хорошее, но не всегда они правдивы.

— Не знаю. Сказано, если суженую найду, то спасемся. Я нашел. Но… может, жениться надо?

— Может, и надо, — согласился Ежи.

— Определенно, надо, — Радожский подошел и посмотрел на воду. — Там они где-то.

— Думаешь?

— Уверен. Иного логического объяснения не вижу. Там… явно ощущается след ведьминой силы. Стало быть, тропу они проложили, что хорошо, но вот куда…

Озеро переливалось всеми оттенками темного шелку.

— Я пробовал искать, но… воды много.

Много.

Подумалось, что Ильмень-озеро не просто велико, оно огромно, мало морю уступает, а уж островов на нем, что пшена в мешке. И…

…и мага искать бессмысленно.

Большой массив воды любую силу поглотит, кроме той, к которой Ежи сам не рискнет воззвать. Или все-таки рискнет?

Тогда…

Как?

Глава 21 Где речь идет о делах государевых и государственных, что далеко не всегда одно и то же

…тяжело быть недовольным политикой, особенно когда ты сам — царь.

Из доверительной речи некоего самодержца, нагло перевранной придворным шутом.

Государь-батюшка тихо дремал, подперши подбородок ладонью. Борода его окладистая встопорщилась, и даже дремлющий, гляделся Луциан Третий грозным. Оттого и сидели бояре тихо, не рискуя потревожить государев отдых.