Понаехали!

Закрыл глаза… самоанализ – еще та погань, с которой прежде-то не особо ладилось. Оно и верно, к чему себя мучить, если есть к кому обратиться. Но тут… сила отзывалась слабо, но тем и лучше.

Надо-то капля.

И сосредоточенность.

Выровнять дыхание. Успокоить сердце, а после уж сплести тончайшую паутинку. Дурбин даже удивился, что получилось у него с первого-то раза. И собственная сила, отправленная не вовне, но внутрь тела, полетела-побежала огнем по жилам.

И вправду неприятно, как и предупреждали.

Жжется.

Чешется. Зато… с почками неладно, и давно, надо бы поправить, да все некогда было. Кишечник… язва еще не появилась, но близко. А вот сердце крепкое, работает ровно. Сосуды… тоже чистить, потом, после, когда вернется к нему своя сила или же появятся деньги, чтобы заплатить за чужую.

Никита дернулся, когда вспыхнула огнем грудь, и глаза открыл, не удержался, и застонал, пытаясь сладить с этим вот пламенем, которое разгоралось на коже. А следом, отзываясь на пламя, разгорался под кроватью, выжигая пыль, и престранный знак.

- Вот ведь, - Никита встал на четвереньки и голову под кровать сунул, надеясь разглядеть этот самый знак получше. – Надо же…

Круг.

И звезда в круге. Руны… незнакомые. Есть в них что-то, напоминавшее о тех, которые Никитка учил, но только напоминавшее…

- И что это за погань? – спросил он сам у себя, потирая грудь, пламя в которой угасало. А следом гас и знак. – Не знаю, что, но…

Он не рискнул прикасаться. Зато вдруг ощутил запах крови, резкий, яркий.

Свежий.

Появился и пропал.

Никита поднял башмак и, покрутив в руках, хмыкнул. Кровь и вправду была. Всего капелька на отвороте, но… теперь она, оживши однажды, стремительно таяла.

- Сдается, я опять влез куда-то не туда, - Никита сунул башмак под кровать и покрывало расправил.

Огляделся.

И… что ему дальше делать-то?

Глава 50 В которой ведьма знакомится с царскою семьей

Глава 50 В которой ведьма знакомится с царскою семьей

 

Сто лет спала спящая красавица беспробудным сном! Немало богатырей позабавилось.

 

Сказки бывают и для взрослых.

 

Стася глядела на царевичей.

Царевичи на Стасю.

Царица на всех-то и с выражением лица преблагостным, даже довольным. Мрачная зверюга, пристроивши голову на коленях царицы, ни на кого не смотрела, ибо дремала или же делала вид, что дремлет.

- Ведьма, - с какой-то непонятною радостью произнес светловолосый богатырь, чем-то донельзя напоминавший того самого, мультяшного Алешу. Должно быть легкою придурковатостью во взгляде.

Улыбкою счастливой.

- Можно подумать, - сказал второй, который изо всех сил старался глядеться серьезней. – Ты ведьмы никогда не видел.

- Такой не видел, - возразил богатырь. И запустивши пятерню в космы, поскреб. – А ты замужем?

- Обойдешься, - рявкнула Стася, решив, что ей и без того женихов многовато.

- Я чего? Я так… спросить… а вообще… маменька! Я жениться хочу!

Кажется, этакого поворота царица не ожидала, если нахмурилась и на Стасю поглядела так, что той моментально стало совестно. Будто бы она и вправду взяла да и совратила невинное дитятко.

…ну… почти дитятко…

Это дитятко не всякая лошадь выдюжит, а оно стоит себе, знай, скалится во все зубы. И зубы-то ровные, хорошие, не скажешь, что в мире со стоматологией знакомы слабо.

- Дурное дело нехитрое, - осторожно заметила царица, поглядевши на старшего сына, который вспомнил, что он старший и грудь выпятил, плечи расправил, кудрями тряхнул… - И на ком же, дорогой?

- Не скажу, - осклабился царевич. – А то ты ругаться станешь.

- Стану, - царица почесала зверя за ухом. – Всенепременно… вот сейчас поднимусь и возьму розгу… жениться ему… поперед старшего…

- Чегой это? Я ж не дурак, - обиделся богатырь и опять на Стасю покосился. А она… что-то не так было с царевичем. А что именно, понять не выходило. – Я ж… с пониманием. Сперва Елисейка, а там уже и я… через годик-другой.

- Через годик-другой?

- Так… надо ж, чтоб невеста попривыкла…

- К чему?

- К большой радости!

Стася поглядела и согласилась, что радость и вправду неизвестную невесту ждала немаленькая, такую принять крепкий нерв надобен. Царица лишь укоризненно головой покачала.

- Дети, - вздохнула она, сложивши руки. – Елисей, старешенький мой… разумник. И маг. Наследник опять же…

Елисей поклонился, этак, преизысканно.

- Святушка… не смотри, что куражится, на самом деле вовсе он не дурачок, любит… пошутить.

Святушка потер лоб и подмигнул Стасе.

А Стася…

- Погоди, - сказала она, поднимаясь. И шагнула к царевичу, велела: - Сядь. Пожалуйста.

Добавила, чтоб уж совсем вежливо, все-таки высочайшая особа.

А царевич сел. И замер, глядя на Стасю… нет, страха в глазах его не было, скорее уж ожидание с предвкушением. Царица же – дело иное.

- Что ты…

- Паутина будто бы, - Стася осторожно коснулась блестящей ниточки в светлых волосах, не зная еще, может ли тронуть её. – Упала и запуталась… кое-где драная, но…

- Ай, - пискнул царевич, когда Стася ниточку тронула. – Больно!

И она отступила.

Царица же… нахмурилась.