Понаехали!

- Они ведь не только за мной придут. За детьми моими, за мужем… за всем, что у меня осталось, - она вновь запылала ярко-ярко да сделала вдох. – Иди… девиц тоже не пощадят. Отыщи их. Укрой. Обереги. А я… поверь, отец меня хорошо учил. Да и дядюшка… царицам воевать не положено, но порою иначе и не выходит.

Она повела рукой по стене.

- Жаль… котиков твоих не увидела. Но Зорянке покажешь, добре?

- Покажу…

Стена поплыла, будто растворяясь, и в ней образовалась дверь, обычная с виду.

- В сад выведет. А оттуда калиточка есть…

В дверь загрохотали.

- Идите, - царица подтолкнула в спину, и Стася вошла, сделала два шага и остановилась. Нет, уходить разумно. У неё на руках спящий ребенок, а еще Бес под ногами крутится.

Воевать она… да и в прежние-то времена не умела.

Рядом пыхтит Дурбин, и не понять, от усталости или возмущения. Вот ему-то она ребенка и сунула.

- Идите, - велела. – Найдите Аглаю. И Басю. Горыню вот опять же… передайте, чтоб укрывались, а лучше вовсе уходили. Смута – дело такое…

- А вы?

- Мне вернуться надо.

Возражать Дурбин не стал, кивнул коротко, мол, разумеет. И девочку переложил.

- Что с нею?

- Никто не знает, но… она расти перестала. И умом, и телом. Может, вы разберетесь?

- Вы мои способности переоцениваете.

- Скорее уж вы свои способности недооцениваете, - Стася коснулась встопорщенного загривка. – Может, ты с ними.

- Мряу! – возмущенно ответил Бес. Мол, за кого его, приличного кота, принимают? Коты, конечно, не собаки, но все одно своих не бросят. Он первым скользнул обратно и замер перед дверью.

Вот…

А открыть её как?

Стены гладкие. Ни рычагов тебе, ни кнопок, ни указателей.

- Могли бы и инструкцию оставить, - проворчала Стася, ощупывая саму дверь. – Да чтоб ты сгинула…

…сгинула.

Не сразу.

- Стало быть, ты? – голос царицы звенел от напряжения.

- Я, - отозвался другой, Стасе незнакомый. Но вот коту этот голос определенно не понравился. Бес выгнул спину и зашипел совершенно по-змеиному.

- Хорошо, - сказала царица.

- Что ж хорошего?

- Мне было бы сложно убить кого-то другого… и обидно. А ты никогда-то не скрывала своей ненависти. Я только не могу понять, чем её заслужила.

- Думаешь, стану объясняться?

- Надеюсь. Раз уж пришла убивать, то имею я право…

…а дверь истончалась.

Медленно.

Незаметно даже. Сперва посветлела, побледнела по краям, а там и центр повис, будто в тумане.

- Право… боюсь…

Дверь сделалась вовсе туманом, и Стася шагнула сквозь него. Туман облепил лицо, затянул глаза, закрыл рот, и Стася почти захлебнулась им, утративши способность и видет, и слышать. А когда сумела-таки стряхнуть туман, то услыхала протяжный рык.

И крик.

Голос, что перекрыл и то, и другое.

Она увидала женщину в темных одеждах. Женщина эта была худа и нехороша собой. Черты бледного лица её исказились, рот широко распахнулся, выпуская темный дым, и дым этот заполонял покои. Все, к чему прикоснулся он, обращалось пеплом.

Тленом.

Дым подползал.

- Назад! – Стася успела подскочить к царице, которая явно вознамерилась дым спалить. Вот только белое пламя её увязло в дыму.

Погасло.

- Ты…

- Назад! – Стася скривилась, ибо руки царицы вспыхнули, обжигая пальцы. Но разжимать их Стася не стала, потянула за собой.

А женщина…

Женщина выпрямилась. Вытянулась. Запрокинула голову так, что шея её выгнулась дугой. Изо рта продолжал валить дым, а вот сам рот почернел, как и лицо, на котором проступали язвы.

- Она… она…

- Себя убивает, - Стася почесала руку. – Проклятье! Давай же!

Сила откликнулась.

Сила… просто откликнулась. Ни света, ни тьмы, ни огня. Но дым, серыми змеями подползавший к ним, остановился. И змеи поднялись, зашипели, раздувая полупрозрачные капюшоны. А Стасю замутило, но она заставила себя смотреть.

И двинула невидимую стену вперед.

Не стену.

Дым явно опасен, и если позволить ему растечься по дворцу, беды не миновать. Стало быть… не стена, а… купол? Нет, лучше шар, а то вдруг дым сквозь пол просочится.

Прозрачный стеклянный шар.

Сперва большой, но… что там по физике про газы говорили? Объем шара уменьшить… вот так. И еще меньше. И… спустя четверть часа, а может и больше – Стасе и вовсе все вечностью показалось – на полу лежал стеклянный шар, величиною с кочан капусты. Шар был прозрачным, и сквозь стенки его видно было, как внутри шевелятся серые змеи.

- Это… - царица не рискнула приблизится.

К шару.

А вот к телу женщины, что вытянулась на драгоценных коврах, она подошла.

- Это…

- Будем считать, что космическую чуму мы пленили, - проворчала Стася, без сил опускаясь на лавку. Руки дрожали. И в голове билась нехорошая такая мыслишка, что, если бы у нее не получилась, то умерла бы не только царица.

Что и сама Стася далеко не бессмертная.

Что…

- Это надо куда-нибудь спрятать. В такое… надежное место. Я просто не уверена, что магия эта развеется… со временем должна, но когда? Период полураспада стронция – двадцать девять лет.

- Что?

- Да так… не берите в голову, вспомнилось к слову… в общем, спрятать.

- Спрячем.

- А… это кто? – поинтересовалась Стася, указав на тело, которое совершенно вот не пугало.

- Боярыня Селезнева, если по мужу…

- Ни о чем не говорит.

Царица улыбнулась, но как-то так…