Понедельник после чуда

ДЖОН (о своем). Они сократили ее ровно наполовину. Но — ничего! Книжечку нашу сейчас переплетают, складывают вот в такие аккуратные стопки — и в магазины, в магазины, в магазины! Про-да-вать! Ее будут продавать повсюду, ее будут покупать повсюду, а мы становиться все богаче и богаче… А?

ХЭЛЕН (протягивая руки). Мы в самом деле несказанно богаты! Как ни в одной сказке о богачах! Мы — богачи, у нас есть… мы!..

АННИ. И еще прелестный ребеночек — наша общая книга! И все это — только благодаря Джону, кто бы другой смог сотворить такое?!

ХЭЛЕН. Джон — незаменим. Неповторим.

ДЖОН. Он — выдающийся!

АННИ. Он — уникальный! Единственный! (Она подходит ближе к нему, касается лица, смотрит на него с нежностью и любовью).

Молчание.

ХЭЛЕН. Почитайте мне еще!

АННИ. Завтра.

ХЭЛЕН. Сегодня! Я же должна знать, что происходило в моей жизни.

АННИ. Ты жила… Завтра у нас длинный день, вечером у нас будет приятель Джона, мы пригласили его на ужин. Итак, быстро в постель, девочка!

ХЭЛЕН. Нет! Пока Джон… Он ведь здесь?

АННИ. Здесь, но уходит сию же минуту!

ДЖОН. Да — удаляюсь мгновенно! (Целует ХЭЛЕН). Доброй ночи, крепко спи, девочка…

ХЭЛЕН. Я уже давно взрослая. Совсем не девочка. Я выросла.

ДЖОН.…и пусть ангел-хранитель шумом крыльев своих не мешает сну твоему, девочка… Хоть ты и выросла, но пусть он не мешает тебе… Хэлен!

ХЭЛЕН. Так уже лучше… Куда лучше..

ДЖОН еще раз целует ее, поднимается в комнату АННИ, садится на постель, снимает туфли.

АННИ. Хэлен, пожалуйста, спать!

ХЭЛЕН (подносит руку к губам АННИ, чтобы прочитать ответ). Он действительно ушел?

АННИ. Да.

ХЭЛЕН целует ее, поворачивается и ощупью идет к лестнице.

Спокойной ночи, девочка моя!

АННИ собирает с пола разбросанные гранки, как-то механически кладет их на стул рядом с пиджаком Джона. Стоит озабоченно. Поднимается по лестнице к себе в комнату, входит, закрывает за собой воображаемую дверь. Останавливается. Молчит. ДЖОН уже в постели.

ДЖОН. Иди ко мне,

АННИ идет к ДЖОНУ.

В этот же момент ХЭЛЕН, словно вспомнив что-то, резко поднимается, в ночной рубашке, быстрыми, заученными шагами спускается вниз. Спустившись — останавливается, будто колеблется, принимает решение. Затем подходит к письменному столу, ищет что- то, не находит, подходит к стулу, протягивает руки и обнаруживает пиджак Джона. Стоит задумавшись. Потом идет к креслу-качалке, берёт оставленную там книгу, теперь — обратно к себе, но… Меняет привычный маршрут и идет к двери комнаты Анни, пальцами ощупывает воображаемую дверь… В тот же миг АННИ резко вырывается из объятий ДЖОНА, садится на край кровати, прислушивается. ДЖОН тянет к ней руки, чтобы притянуть к себе, но АННИ молча останавливает его.

Тишина. Пауза.

ХЭЛЕН возвращается к себе. АННИ подходит к двери.

АННИ. Она ушла.

ДЖОН. А ты — возвращайся!

АННИ (продолжает стоять, не двигаясь). Я словно воровка! Краду, краду и не могу остановиться.

ДЖОН. Господи?

АННИ. Нам нужно оставить все это…

ДЖОН. Что — «все это»? Ты как ребенок, сколько тебе лет, ты говорила? Семь?

АННИ. Сто и семь. Мне стыдно быть… такой… Мне стыдно ощущать себя…

ДЖОН. Нормальной женщиной?..

АННИ. Я думаю только о себе, и мне это не нравится. Мне не нравится, что я становлюсь к ней все более равнодушной… Всякий раз я буквально физически натыкаюсь на нее, когда мне хочется быть с тобой? Понимаешь? А каждое мгновение с тобой — это счастье и покой…

ДЖОН. Но та ночь, когда Хэлен появилась на свет, вовсе не твоя ночь…

АННИ. Я разлучаюсь с ней — будто что-то теряю, постоянно вздрагиваю, какая-то слабость, боль, я ничего не понимаю, все смешалось…