Понедельник после чуда

АННИ спускается, словно не видя гостей, молча подходит к столу, раскладывает еду в две тарелки, ставит на поднос, идет к лестнице.

Это — Пит!

АННИ. До свидания, Пит! (Поднимается в комнату ХЭЛЕН).

ПИТ. Она мне определенно нравится.

ДЖОН. Мне тоже. (Идет за АННИ, но она, протягивая тарелку с едой ХЭЛЕН, останавливается в дверях, не давая ему пройти).

АННИ. Она все знает. Она не хочет тебя видеть.

Мгновение они стоят вот так, молча, потом АННИ неожиданно целует его и тут же закрывает воображаемую дверь непосредственно перед носом ДЖОНА.

ДЖОН. Господи! (Стоит, думает, потом решительно толкает дверь в комнату ХЭЛЕН. Подходит к АННИ). Ну ты и болтунья… Зачем ты ей рассказала?

АННИ. Я ничего не говорила.

ДЖОН. Не говорила… (Делает шаг к ХЭЛЕН, берет ее за руку, сжимает с видимой силой). Что тебе, больно? И мне больно! Понимаешь — больно? Потому что я люблю тебя! И чувства у нас с тобой одни и те же!

ХЭЛЕН. Я не верю тебе?

ДЖОН. Не веришь? Ты любишь учительницу?

АННИ. Чрезмерно.

ДЖОН. Я тоже. Чрезмерно.

ХЭЛЕН. Тогда скажи ей это.

ДЖОН. Скажу! Только сначала тебе — запомни: ты никогда даже и мысли не имеешь права допустить, что ты не нужна, что тебя не любят… Ты — ее создание! Такой работой нельзя не гордиться! И я люблю тебя так же, как и она! Я люблю тебя такой, как…

ХЭЛЕН (встает, резко и зло). Хватит! Сколько можно! Что — прикажете мне обедать в чулане? (Ощупью спускается по лестнице вниз, ПИТ впервые видит ее).

АННИ. Ты только все портишь!

ДЖОН. Говорила что я предложил тебе руку и сердце? Говорила?

АННИ. Нет. Конечно, нет.

ДЖОН. Идиотство! Я прощу твоей руки, но выяснилось, что прежде я должен посвататься к Хэлен?!

АННИ. Я предупреждала — лучше ничего не затевать. Вообще!

ДЖОН. Будьте вы обе неладны!

АННИ. Она влюбилась в тебя… Впервые в жизни. Влюбилась — в тебя. А мы оставляем ее совершенно одну, озлобленную, разбитую… Ты думаешь — возьмешь ее за руку, произнесешь ласковые слова, и она оттаяла, все чудесно и никаких тревог? Мне потребуется на это много-много дней.

ДЖОН. Полгода тебе хватит? Полгода — это целых шесть месяцев! Вот тогда я и вернусь, ни днем раньше! И то — если меня очень попросят!

АННИ. Джон…

ДЖОН. Женщины-ыыы! Может, мне жениться сразу на обеих, а?

Сбегает по лестнице, хватает ПИТА за руку, выходят.

АННИ (ХЭЛЕН). Всё. Он ушел.

ХЭЛЕН. То же самое ты сказала прошлой ночью.

АННИ. Но… я хотела… я хотела побыть одна…

ХЭЛЕН. Я тоже.

АННИ. Одна! Всегда одна! Потому что мне запрещается иметь поклонника, воздыхателя, ка-ва-ле-ра! Да просто, господи, прости, — любовника!

ХЭЛЕН. Но у тебя их никогда не было!

АННИ. Конечно, я же говорю — мне запрещается!

ХЭЛЕН. Тебе запрещается меня обманывать.

АННИ. Это совсем другое. Я…

ХЭЛЕН. Я не хочу? чтоб он здесь появлялся. Я — не хочу!

АННИ. Но это и мой дом тоже!

ХЭЛЕН. Значит, на моей половине! Он… Его… Его появление все изменило у нас… Все перемешало между нами. Куда всё делось, куда?

АННИ. Ничего не изменилось, девочка. Ничего.

ХЭЛЕН. Тогда почему ты лжешь?

АННИ. Только потому, что мне запрещается иметь поклонников.

ХЭЛЕН. Разве я это говорила?

АННИ. Я говорю это! Я!

ХЭЛЕН. Значит, ты и отвечаешь сама себе… И — решай… тоже… сама. (Уходит).

Музыка. АННИ одна. Она вслух сочиняет письмо ДЖОНУ.

АННИ. Дорогой Джон! Джон — самый, самый дорогой! Приходи! Я прощу тебя присоединиться к нам в воскресенье — мы собираемся смотреть новый дом… И Хэлен будет счастлива, если ты придёшь. Иначе я… задушу ее! Что-нибудь ты можешь понять? Я сама уже ничего не понимаю, — я только знаю — вспомню хоть на миг, и жить не хочется… Вру, вру — хочется! Джон… Прошлое наваливается, как гора…

Он стоит сзади, держит в руках пальто Анни.

ДЖОН. Эй!

АННИ. А ты так еще молод, чтобы понимать, что оно есть — прошлое…

ДЖОН. Прошлое — это недвижимость… И все-таки добро пожаловать в наш двадцатой век! Смотрите — здесь все ново!..

АННИ. Здесь все старо, как… мир. Я думала, что решила проблему из проблем — нашла смысл жизни в ней, в Хэлен, а теперь получается, что Хэлен и стала проблемой из проблем.

ДЖОН. Есть ответ на все проблемы — это я! Но меня никто не слышит!