Понять Россию. Борьба за Украину и высокомерие Запада

В октябре зачитывается предварительный доклад Международной Независимой комиссии по расследованию, из которого становится ясно, что ничего не ясно. Ту же информацию передает журнал «Spiegel» в выпуске от 27 октября. На семнадцатой странице, без какого-либо иллюстративного материала напечатано интервью с голландским руководителем международного расследования. Прочтение приводит к выводу: очевидных свидетельств вины какой-либо из сторон получить невозможно. Какими бы неудовлетворительными ни были эти слова, они наглядно демонстрируют две вещи: насколько несерьезным было преждевременное обвинение одной стороны и как много вопросов остается открытыми. В том числе и вопрос о том, почему это так?

Как объяснить то, что с помощью современных спутников можно разглядеть номера на автомобиле, а запуск ракеты не был зафиксирован? Куда делись скоропалительно анонсированные бесспорные доказательства вины сепаратистов и России? Американский министр иностранных дел Джон Керри уже 20 июля заявил каналу NBC: «У нас есть снимки запуска ракет, мы в курсе траектории полета». Нельзя не отметить, что это заявление в своих многочисленных выступлениях перед прессой он связывает с призывом к ЕС, наконец, ввести еще более жесткие санкции против России. Некоторые немецкие политики дули с ним в одну дуду, а например депутат Христианско-демократической партии Карл-Георг Вельман, отвечающий за внешнюю политику, даже утверждал в своем интервью, что Путин несет «прямую ответственность». И вот прошло несколько месяцев – и где же доказательства всех этих грандиозных заявлений? Что там с технической экспертизой найденных обломков? Обнаруженные пулевые отверстия своим расположением предлагают больше вопросов, чем ответов. Почему это не обсуждается в наших СМИ?

Пора присмотреться к термину «пророссийские сепаратисты». В России официально используется термин «ополченец» – в немецком языке аналога этому понятию нет. Общий термин «народное ополчение» может быть переведено как Ландвер[14] или народная мобилизация. Некоторые российские СМИ также иногда говорят о сепаратистах. Но насколько точно это понятие? Что именно мы знаем об изначальных требованиях повстанцев? Что хотят «эти» сепаратисты сейчас? Единую линию в этом вопросе выстроить нелегко.

Дело в том, что жестокие события на Майдане, отстранение президента Януковича и устрашающее поведение киевского переходного правительства привели к демонстрациям на востоке и юге страны. Представители «Партии регионов» от этих областей попали в Киеве в тяжелое положение, поскольку были причислены к сторонникам старого режима. Поэтому страх пренебрежительного отношения со стороны нового, ориентированного на Запад правительства был небезосновательным. В некоторых городах ситуация обострилась, и протестующие захватили административные органы. В результате были провозглашены Донецкая и Луганская народные республики. Киев все больше терял контроль над этими областями, и с середины апреля 2014 года начал так называемую антитеррористическую операцию, направленную на возвращение восточной части страны в лоно централизованного управления. Однако получилось не так гладко, как ожидалось, еще и потому, что украинские военные оказались практически небоеспособными, а некоторые вообще переходили на его сторону. Между тем конфликт перерос во внутриукраинскую гражданскую войну, в которой «народные республики», не в последнюю очередь благодаря поддержке России, были способны (по крайней мере, на момент создания этой книги) противостоять регулярной армии. Даже решение о прекращении огня, принятое в начале сентября 2014 года в Минске, не смогло остановить боевые действия.