Понятие любви в латинской патристике IV-V вв.

§ 1. Космичность и личностность любви. Блаж. Августин и богословская и философская традиция

Отличительные черты августиновского богословия любви хорошо известны не только западной теологии[239], но и отечественным исследователям. Изучение работ современных западных и отечественных богословов по латинской патристике любви говорит о явном августино-центризме в этом отношении. Ни учение блаженного Иеронима, ни учение свт. Амвросия не привлекают много внимания, поэтому они оказываются несколько «в тени» августино-центристкого богословия.

Одной из отличительных черт августиновской интерпретации любви является использование фактически всего спектра латинских слов для обозначения любви. Августин использует довольно часто термины «dilectio», «caritas», «amor»[240], а так же производные слова «amare», «diligere» как синонимы. Понятие «amor», как и понятие «caritas» имеет специфическую коннотацию в случае, если контекст словоупотребления ее предполагает[241]. Эти особенности системы Августина сформировались, по мнению современного авторитетного патролога Морескини К, благодаря «поразительной способности Августина воспринимать и перерабатывать разные традиции, пришедшие к нему через Плотина и Порфирия[242], через Мария Викторина и Амвросия»[243].

Великолепный богослов и философ, систематизатор не только античной, но и патристической традиции, А. Ф. Лосев, интерпретируя блаж. Августина, выводит существования любви из наличия личностного начала в человеке. «Раз есть личность, то есть и самосознание, есть воля и есть любовь»[244]. Любовь есть конечное звено в логической цепочке: «личность – самосознание – любовь». Действительно, несмотря на попечения о теле, у человека есть душа. А раз есть душа, то есть и способность этой души к любви, которая осуществляется в акте воли. Развитие этой ключевой идеи православного монаха Андроника (А.Ф. Лосева) приводит нас к мысли, что любовь – это вершина личностного роста человека, однако этот рост следует понимать не в секулярном ключе, не в духе светской психологии, а так, как понимали его святые отцы: личностное развитие возможно только в Боге и с Божьей помощью. Поэтому любовь даруется Богом тем людям, которые своим волевым актом прикладывают усилия к борьбе со страстями и воспитанию в себе смирения, тем самым, расширяя сознание своих грехов. Через расширение своей души, они создают больший «объем» в душе для того, чтобы это пространство внутреннего мира могла осветить Любовь и сделать его местом для пребывания. При этом, поскольку пространство души «бездонно» и может расширяться бесконечно, то совершенствование личности в любви является вечным процессом.

В согласии с позицией А. Ф. Лосева, не менее известный отечественный исследователь латинской патристики Майоров Г. Г. полагает, что по Августину сущность любви неотъемлемо связана со свободной волей человека. «Понятие свободной воли он сливал с понятием любви (amor, caritas), а из понятия любви выводил свою теорию добродетели (virtus). Любовь в представлении Августина – это человеческое проявление космической силы, влекущей все вещи к их «естественным местам» (воззрение, восходящее к Аристотелю).»[245] Августин понимает любовь как космическую силу, которая устремляет человека к местам, где он должен находиться. «Тела стремятся под действием своего веса к свойственному им месту, и вес тянет их не только вниз, но к тому месту, где они должны быть «по природе». Так, огонь стремится вверх, камень – вниз, движимые своим весом вещи ищут свои законные места. Масло, вылитое в воду, собирается над водой, а вода, налитая поверх масла, погружается под масло; и они тоже движутся своими весами и влекутся к своим местам. Вещи, которые не находятся на своем месте, не знают покоя; возвратившись на свои места, они успокаиваются. Так вот, мой вес – это моя любовь (amor), и если что-то ведет меня, так это она (Conf. XIII 9)».[246] Однако, исходя из этой сентенции, мы никак не можем назвать Августина последователем Аристотеля[247], поскольку космический аспект, характерный для общей любви («amor»), не присущ другой форме любви – каритативной любви (caritas) и тем более любви мирской (cupiditas).

§ 2.Каритативная любовь (caritas) versus любовь мирская (cupiditas)