Понтий Пилат

Наш Савл, а ныне апостол Павел, правильно всё оценил и снял запреты, которыми оградил себя иудаизм. Он сделал необязательным обрезание, он снял запрет на еду некошерного мяса, упразднил понятие субботы как нерабочего дня. Апостол Павел правильно осмыслил путь становления новой религии. Не привлечение иудея под свой стяг, а широкий охват язычников, толпящихся вокруг синагог.

— Значит, не зря ты затевал с ним философские беседы.

— Темпераментный человек! Сразу по прибытии в Дамаск после нашего разговора расставил всё по новым местам. Арестовывать, конечно, никого не стал, но во всеуслышание заявил, что по дороге в город удостоился он видения Иисуса, который поручил ему вести проповедь во славу свою. Манера разговора у него настойчивая, изречения, мягкие в устах Иисуса, звучат теперь чуть ли не как изобличение в ереси правоверных иудеев, которые якобы отступили от истинных законов Моисея, и теперь необходимо им об этом напоминать.

Речи апостол Павел держал в местной синагоге. Говорит он красочно, но, когда дело дошло до обвинений, иудеи едва его не разорвали. Спасая, прозелиты ночью спустили его на верёвках с крепостной стены. Где он потом пребывал и что делал, неясно, но объявился через некоторое время в родном Тарсе. Проповедовал, видимо, успешно, желая организовать центр христианства в Киликии, родной провинции. Притягательная сила прекрасного города с полумиллионным населением сделала своё дело. Как мы и предполагали, иудейская община города не приняла в свои ряды новую секту, и те вынуждены были создать свою собственную. Отношение иудеев к новой секте понятно. Хотя те признавали и чтили Моисея, однако и в словах, и в проповедях, и в молитвах звучало имя Иисуса: к нему обращались, его просили, на его слова ссылались.

Для истинных правоверных поместить рядом с Моисеем равного по авторитету пророка совершенно немыслимо. Думаю, для развития христианства, в котором место Моисея по значимости занимает Иисус, должна быть создана своя колея. Самозванный апостол Павел, осмыслив происходящее, такую колею и пробивает. Сейчас он в Антиохии и не случайно.

Когда до Иакова, «брата Господня», как сейчас его называют, дошли сведения о большой общине назореев в Антиохии, он не захотел пускать дело на самотёк. Большую часть общины составляли иерусалимские эллинисты, бежавшие от преследований.

Не желая упускать бразды правления из своих рук, послал он к братьям своим Варнаву. Казалось, был Варнава человеком подготовленным во всех отношениях. В молодости получил хорошее образование, имел в своё время состояние, а следовательно, ему свойственно чувство независимости, сам был левитом и в вопросах общения не новичком. По прибытии в Антиохию растерялся. Эллинисты — народ раскованный, непосредственный — создали своеобразную атмосферу общения, отличающуюся притягательностью. Не отменяя пока иудейских ограничений (для этого им не хватало смелости), они смотрели сквозь пальцы на их выполнение, желающих не отталкивали, а принимали на равных, без иудейского снобизма. Народ наконец-то нашёл, что искал.

Община назореев стремительно росла. Много в общине было умных и энергичных людей, но место лидера оставалось свободным: никто не представлял пути развития религиозной идеологии новой общины. Сам Варнава понимал своё бессилие. По слухам, он установил, что нужный человек живёт в Тарсе. Получив согласие общины, пренебрегая трудностями дальней дороги, он сам отправился в Таре и уговорил Павла переехать в Антиохию.

Понтий Пилат решил прервать Амана Эфера:

— Я делаю вывод, что никакого раскола в стане правоверных вызвать не удалось. Наши усилия оказались напрасными?

— Да, Понтий! Но слово «напрасно» здесь не подходит. Новое религиозное движение ослабляет ортодоксальное учение. Оно улавливает устремления и отзывается на запросы основной массы населения, обеспечивает отток паствы от синагог, ослабляет влияние старого учения просто своим присутствием. Вот пусть новое учение и присутствует.

Пеший Пилат согласно кивнул головой.

— Роль присутствия немаловажна. Долго, однако, придётся ждать результатов. Думаю, мы не доживем. Если бы раввины просмотрели, а мы преуспели, результаты раскола мы увидели бы, может быть, и сейчас.

— В исторических процессах, Понтий, так не бывает; для получения результатов нужны иногда сотни лет. Сейчас мы стоим у истоков нового религиозного движения.

В ближайшее время следует ожидать духовного взрыва народов. Уж очень притягательная сила заложена в новом учении. И если новый апостол удовлетворит духовные запросы жаждущих, то быть христианству мировой религией, а Иисусу как бы новым богом.

— Вот что значит быть философом, — удовлетворённо засмеялся Понтий Пилат. — Чем же мы можем помочь истории?

— Сохранить финансирование, прокуратор. Надо ехать в Рим, в сенат. Необходимы ещё годы для поддержки нового учения. У Павла должны быть деньги на дальние поездки, содержать надо его сопровождающих, поддерживать в начальный период молодые общины, содержать закостеневшую общину в Иерусалиме.