Понтийское царство

Создание Причерноморской державы не стало единовременным актом, поскольку отдельные территории вошли в ее состав в разное время и на различных основаниях. Ольвия и Херсонес были первыми, кто призвал Митридата как простата-защитника от варварской угрозы, поэтому они первыми были включены в его державу. Боспорское царство, Малая Армения и Колхида добились этого чуть позднее и как его наследственные владения. Греческие полисы и местные племена Западного Причерноморья признавали власть Понта лишь формально, оставаясь фактически его союзниками. Так же обстояло дело со многими варварскими народами на северном побережье и вокруг Меотиды. Так что наиболее прочно в состав Понтийского царства входили только Ольвия и ее округа, Херсонес Таврический, Боспор, Колхида и Малая Армения, территории которых подчинялись непосредственно понтийскому царю. Признавший протекторат Митридата значительно позднее район левобережного Понта не входил в экономическую и политическую структуры царства, а на правах союзной территории рассматривался как плацдарм в борьбе с римлянами в Европе. Такое деление обусловило не только дальнейшую судьбу территорий, но и их внутренние особенности. Если земли Северного и Восточного Причерноморья и после падения Евпатора сохраняли заложенные при нем социально-экономическую и политическую структуры, то Западное Причерноморье и Фракия, также как и варварская периферия Северного Причерноморья, фактически утратили все митридатовские традиции в управлении и политико-экономической жизни.

Тем не менее даже там, где власть понтийского царя утвердилась рано и прочно, ситуация была неоднозначной. Исследование понтийско-пафлагонских монет митридатовской автономной чеканки, поступавших на рынки Причерноморья, показало, что своей наибольшей интенсивности их циркуляция в Ольвии, Херсонесе и Колхиде достигает с конца предпоследнего десятилетия II в. до рубежа 90-80-х годов I до н. э. В Ольвии и на Боспоре найдено всего по 1 экз. монет 120-111 гг. (тетрахалк типа "Артемида-треножник")[111], в Колхиде же ни одного. Особняком стоит Херсонес, где обнаружено 10 монет этого периода. Из них пять принадлежат Амису, четыре - Синопе и одна неопределяемая. А. М. Гилевич полагала, что эта медь попала в Херсонес в результате походов Диофанта вместе с потоком монет 111-105 гг., тогда как К. В. Голенко справедливо связывает это с ранним установлением власти Митридата VI в Херсонесе и хлынувшей сюда вслед за этим волной понтийской меди последнего десятилетия II в.[112] Обращает на себя внимание преобладание среди ранних находок монет амисского чекана. Оно согласуется с большой ролью Амиса в Причерноморье в ранние годы правления Митридата, что позволило царю начать активную политику в этом районе (см. выше).

Городской автономный чекан Херсонеса во второй половине II в. испытывает на себе боспорское влияние (типология монет города заимствована из нумизматики Пантикапея последних спартокидовских выпусков)[113]. Медь спартокидовских серий Боспора 120-110 гг. не только находится под воздействием типов автономных монет городов Понта и Пафлагонии (факт, свойственный и заключительным сериям автономной чеканки Херсонеса), но и чеканена на монетных кружках из желтой меди, характерной для понтийских монет. При этом некоторые монеты 120-110 гг. перечеканены из монет третьей четверти II в. из той же желтой меди. Данное обстоятельство позволило сделать правильный вывод о тесной связи Боспора с Понтийским царством еще в годы правления Митридата V Эвергета, что подтверждается и перечеканкой на Боспоре драхм Амиса во второй половине II в. (см. выше).

Поскольку монетное дело Херсонеса этого периода носит следы боспорского влияния, то можно говорить о тесных связях Херсонеса и Боспора. А это означает, что оба государства могли иметь и прочные контакты с Амисом задолго до официального подчинения Херсонеса Понту. Поэтому раннее проникновение понтийской монеты в Херсонес связано, несомненно, с ориентацией города на Понт уже в начале последней четверти II в. и превращением его в плацдарм понтийского господства в Северном Причерноморье.