Понурый Балтия-джаз

Чай, заваренный остывшим кипятком из термоса, получился жидким. Поставив поднос с чайником и чашками между собой на диване, мы тянули время перед расставанием. А Марина торопилась. Оказывается, в Пярну. Она получила должность метрдотеля в ресторане гостиницы "Каякас".

Конечно, гонять на службу за сто двадцать километров не развлечение, но, принимая во внимание зарплату, плюс дополнительные доходы и режим работы "сутки через трое", занятие вполне устраивающее. Рауль потерпит, пока она будет забирать на сутки джип "Рэнглер". Да и можно приспособить расписание Марины под его выходы в море. Или купить вторую машину. В конце концов, до Пярну из Таллинна есть хороший рейсовый автобус... Кстати, и я мог бы перебраться в "Каякас".

Мы разговаривали, как обыкновенные любовники, делились бытовыми заботами за спиной её мужа и моей жены. Шпионка и наемник. Нам изменяло чувство меры. Мы играли впустую, без ставок. И, чтобы остановить двусмысленную околесицу, я сказал:

- В "Каякас" эстонцы размещают генерала Бахметьева со свитой и его немецких партнеров для разговоров с глазу на глаз. Твое поступление в гостиницу, конечно, связано с этим?

- Наивный вопрос.

- Поговори со мной об этом серьезно, - попросил я.

- Почему мы должны говорить об этом?

Она принялась красить губы.

- Потому что ты и твои ребята упорно ходите за мной. Я сбросил твоих орлов, а ты использовала расслабившегося Ефима как трейлер, чтобы он притащил тебя на хвосте ко мне. Думаю, не ошибусь, если поставлю один против десяти, что парочка белобрысых с бакенбардами уже поджидает у двери этой студии, дабы пасти меня дальше. Невольно возникает подозрение, что у вас недоброе на уме, мадам, что вы приноравливаетесь слизать результаты моей... нашей с Ефимом работы.

Марина рассмеялась и посмотрела на часы.

- У нас на уме доброе, - сказала она. - Мы только и делаем, что с утра до вечера печемся о ваших интересах.

- Не иронизируй, пожалуйста. Чьих - ваших?

- Твоих и генерала Бахметьева.

- И Ефима Шлайна, и Дубровина, и Воиновой?

- Твоих и генерала Бахметьева.

- Объясни.

- Я не могу этого сделать, - сказала она и, снова посмотрев на часы, отправилась к выходу из полуподвала, осторожно отводя руками свисающие с бельевых веревок пленки. - Не буду. Не хочу. И - все. Ты вляпался в никудышную компанию и, как часть её, не заслуживаешь, как бы это сказать... профессионального уважения. С тобой обходятся в кагэбэшной манере. Подставляют. Ты ведь у них вне команды. Тебя выпихивают вперед и наблюдают, что же произойдет дальше. Ты - живая приманка... Почему ты позволяешь обращаться с собой таким образом? Почему тебя держат за паршивого гангстера? Как ты докатился до такого? Тебе же нет цены! Ты имеешь степень пи-эйч-ди, мог бы и преподавать в университете! Такие, как ты, видно, не нужны в России... Ты совершил ошибку, Бэзил Шемякин, переехав в страну, в которой временной пояс такой, что там всегда ночь, когда на Востоке и Западе день...

Действительно, несколько лет я сожалел о том, как бездарно распорядился заработанными средствами в Индокитае и потом в Северной Африке. Почти все, кроме отложенных для мамы, вбухал в образование и защиту диссертации. Сожалел и теперь. В конце концов, при моих-то занятиях возникали достаточно длинные перерывы в работе, чтобы в публичных библиотеках, ни за что не платя, десятками прочитывать книги любой толщины.

- Да, - согласился я, - деньги инвестировались не лучшим образом... Но тебе не кажется, что в эту минуту мы заняты пустой болтовней? Тебе не кажется, что ты занимаешься - можно и так сказать - просто мытьем костей прискучившему ухажеру?

Столь разъяренной я Марину ещё не видел. Она развернулась и - не сказала, а почти выкрикнула:

- Тогда я помою кости не только ухажеру! Давай помоем кости и его хозяевам! Им и раньше-то не приходилось хвастаться тем, как они обращались со своей агентурой, а в девяносто первом она просто оказалась брошенной на произвол судьбы... И агентура не пикнула. Как не пикнули её операторы в Москве. Дескать, им не до того пока... Может такое отношение вызывать профессиональное уважение? Или человеческое? Холодной войны нет, вроде бы наступил то ли мир, то ли перемирие, как угодно, а пленные, то есть посаженные в Европе и Америке за решетку бывшие агенты бывшего ка-гэ-бэ увеличиваются в числе... Выпускают этих бедолаг? Нет, не выпускают! Потому что о них забыли походатайствовать бывшие работодатели. А ты все силы кладешь на то, чтобы попасть в компанию этих пленных да ещё на войне, которая давно проиграна твоей теперешней стороной! Это ты понимаешь?

- Они проиграли, конечно... Режим казался обреченным изначально, уже давно. Но многие операции кончались победами.

- Победами! Не их заслуга! Они были дураки... в житейском смысле слова. Даже их перебежчики на Западе спиваются... Это другая политическая культура. Ты задохнешься в ней сам по себе.