Пообещай лучшую ночь

И то, что происходило между ними, не могло быть тем, чем ей это казалось.

Он не мог смотреть на нее так, словно обещал возместить ее расстроенные планы в интимном смысле.

И ей не следовало замирать в предвкушении.

Они оба знали, что это не должно случиться.

Красные линии были начертаны на песке ясно как день.

Так почему они потянулись друг к другу? Почему их взгляды переместились на губы друг друга?

Он первый спровоцировал это соприкосновение или она?

Узнает ли она когда-нибудь?

И имело ли это значение?

Их губы соприкоснулись, ее — мягкие и покорные, его — сильные и требовательные.

Бенджамин поднял руку и провел пальцем по ее щеке, а второй рукой обвил ее за талию и притянул к себе. Ее грудь прижалась к его груди.

Мириам положила руку поверх его руки, чтобы не дать ему отстраниться. А второй рукой зарылась в его шелковистые каштановые волосы.

Он застонал, когда ее пальцы начали перебирать его локоны, и этот звук одобрения только сильнее распалил ее.

Как и днем в его офисе, он требовал от нее большего, он требовал от нее полной отдачи.

И, как и днем в его офисе, она подчинилась.

Его язык ласкал ее, изучал властно и настойчиво, даря обещания, которые могли исполнить только их тела.

Ее соски затвердели, и она крепче прижалась к нему.

У обоих перехватило дыхание.

Она ощущала на его губах вкус пончиков и вина, а он требовал от нее полного подчинения.

Меньшего он бы не потерпел.

И этот вызов пробудил в ней страстное желание.

Она покажет ему, на что способна.

И она дала волю всем своим затаенным чувствам и нерастраченной страсти.

Прошло больше восьми лет с тех пор, как Мири узнала о предательстве своего бывшего жениха. И хотя часто ходила на свидания, ей было трудно довериться кому-то, и самое большее, на что она могла пойти, — это дружеский поцелуй на ночь.

Но в том поцелуе, который дарила Бенджамину Сильверу, не было ничего дружеского.

Это был тот поцелуй, который требовал большего. Поцелуй, какого она не знала больше восьми лет.

Он дурманил, опьянял, наполняя ее жаром и безрассудством. Пока она не забыла обо всех обстоятельствах и не начала представлять, каково это было бы — ощутить кожей прикосновение его тела.

Как его руки могли ласкать ее грудь?

Или спустились бы ниже?

Ей следовало бы устыдиться таких мыслей. Ей следовало приложить все усилия, чтобы избежать повторения ситуации, исправить которую ее и наняли.

Но ей было все равно.

У нее шла кругом голова от выпитого вина и от близости этого невероятно сексуального мужчины.

Его голос соблазнял ее с их первого разговора по телефону. Его лицо — с того момента, когда она вышла из самолета. А его тело — с той минуты, как она осознала, каким оно было сильным и мускулистым.

Бенджамин ласкал ее властно и уверенно, делая с ней все, что ему хотелось, гладя спину, бедра, ягодицы. А потом он подхватил ее на руки.

Он дразнил ее, заставляя балансировать на грани падения, заставляя тонуть в наслаждении, которое доставляли ей его ласки.

Она прижалась к нему и стала ласкать его в ответ.

Ее пальцы нащупали пуговицы на его рубашке, и, прежде чем она сообразила, что делает, начала расстегивать их.

Его стоны удовольствия воодушевили ее и заставили продолжать. Он был таким же беззащитным перед ней, как и она перед ним.

В камине пылал огонь, на улице не стихала буря, но это не могло сравниться со страстным желанием, которое бушевало в них.

Она понимала, что много лет подавляла свои инстинкты и поэтому утратила контроль над собой. Но Бенджамин?

Как могло случиться, что он оказался так же охваченным страстью?

Он крепче прижал ее к себе. Потрескивание дров в камине, рев бури за окном и их прерывистое дыхание слились в один звук. Они были в центре этой далекой от цивилизации вселенной.

И внезапно Мири поняла, что имел в виду ее жених, когда сказал, что забыл обо всех своих обещаниях в пылу момента.

Чувствуя близость Бенджамина, пробуя его на вкус, вдыхая его запах… слушая его…

Боже! Она издала тихий звук, наполовину стон, наполовину вздох.

Рядом с ним она снова почувствовала себя подростком.

И в то же время зрелой женщиной.

Прошедшие годы закалили ее, сделали уверенной в себе, способной дерзко добиваться того, чего она хочет. Подростком она была не такой.

И вместо того, чтобы просто плыть по течению, наслаждаясь его ласками, она стала активным участником этого действа.

Он своими стонами дал ей понять, что одобряет ее действия. А потом переменил положение, и она оказалась прижатой к нему всем телом. Ее грудь соприкасалась с его грудью, она сидела на нем верхом, юбка задралась, а центр ее желания, пульсируя, уперся в его затвердевшую плоть.

Не имело значения то, что они оба оставались одетыми.

Она была обнажена перед ним с момента, когда они начали разговаривать.

И даже еще раньше.

С момента, когда он сказал, что она способна на большее.

С момента, когда он потребовал, чтобы она показала ему это большее.

Но каким бы ни был он проницательным, в ней еще были глубины, которые ему только предстояло обнаружить, и секреты, которые он сможет разгадать, только если приложит значительные усилия.

И она способна на еще большее.