Пообещай мне весну

– В картинах? Нет, оставлю так. Я обнаружила, что те части, которые я пыталась закрасить белилами, все равно видны. Это создает впечатление прозрачности…

Мне хотелось сказать, что чудовища всегда вылезают на поверхность, если не изгнать их окончательно, но сдержалась.

Анна довольно улыбалась.

– То есть я могу начать рассылать приглашения?

– Перестань со мной об этом говорить, мне слишком тревожно.

Анна засмеялась. Шарль издали смотрел на нее, покрывая морилкой деревянную балку.

– Вы сходили в итоге поужинать тем вечером?

– Да, и закончили вечер здесь, как и собирались.

– А…

Она засмеялась, краснея.

– Я должна выгулять Вьюгу. Спасибо за экскурсию.

Я поцеловала Анну в щеку и помахала Шарлю.

Выходя, я услышала погребальный звон из церкви, и что-то заставило меня пойти на звук колоколов. Из-за черных и белых надгробий кладбище походило на шахматную доску. Интересно, почему нужно умереть, чтобы стать королями и королевами для близких, а пока мы живы, большинству кажется, что их считают пешками?

Я проскользнула между людьми на паперти, вошла в церковь и села на пустую скамью у самого выхода, чтобы уйти незаметно. Закрыла глаза на несколько секунд – помолиться. Я не знала ни как, ни к кому обращаться, но мне становилось спокойнее просто оттого, что я сижу здесь. Внезапно меня похлопали по плечу. Пожилая дама стояла рядом со мной и как будто что-то искала на скамье.

– Вы не могли бы встать? Кажется, вы сидите на моем сердце.

В других обстоятельствах я бы сочла эту фразу романтичной, но лицо женщины выражало скорее нетерпение.

– Давайте уже, подвиньтесь!

Крайне удивленная, я поднялась и стала наблюдать за ней. Она внимательно осматривала скамью, как человек, который не видит без очков, и ощупывала ее, как будто играла на фортепиано. Она проверила всю скамью.

– Я знаю, что это та самая скамья. Знаю!

Я не шевелилась, заинтригованная. Она попросила меня помочь ей сесть, расстроенная тем, что не нашла того, что искала.

Из любопытства я снова села. Дама сняла шляпку с перьями и положила рядом со мной. И стала изучать мое лицо с почти пугающим вниманием.

– Только не говорите мне, что вы дружили с Леони, я знаю все ее окружение и никогда вас не видела. Как вас зовут?

– Фабьена.

– Моя дорогая, вы красивее вашего имени!

Дама была такой восхитительно беспардонной, что совершенно очаровала меня.

– А я Берта, или Бетти. И я никому не позволю топтаться мне по ногам, предупреждаю. Леони не всегда была старой и больной, знаете, она была когда-то как вы: молодой, с кучей планов. У вас же есть планы, правда?

Я не знала, что ответить. Но она не дала мне вставить ни слова.

– Нет планов? Бедняжка, вы что, думаете, что жизнь станет вас дожидаться? Она подарков не делает, вы должны работать. Не ждите старости, как я, чтобы осознать, что жизнь – она как мышка, пробегающая под юбкой: раз – и след простыл! Убежала. Не ройте себе могилу, позвольте другим это сделать, когда время придет.

У нее был озорной взгляд. Я могла представить себе, как в юности она лезла на рожон по любому поводу.

– Деточка, да вы посмотрите на себя: вы сидите в храме на отпевании и даже не знаете усопшую. Вы пришли побыть в тишине, но даже не умеете молиться. Вам здесь не место.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Я была как вы, Фабьена. Сидела на том же месте, не зная, чем заняться, куда деть время. Сестра услышала зов, а я нет. Понимаете?

– Зов…

Она нарисовала пальцем в воздухе большой круг, обозначив храм.

– А, ну да… Призвание…

– После этого мне пришлось называть ее сестра Леони. Она отдалилась. Только Ему она доверяла свои тайны, планы. У нас не осталось ничего общего, кроме черт лица.

– Вы были очень похожи?

Она посмотрела на меня так, будто я сморозила глупость.

– Близняшки, деточка, обычно похожи, да! Однажды она пришла к нам в гости, я украла ее «наряд» и отправилась к игуменье, чтобы сообщить, что ухожу из монастыря.

Она улыбалась, припоминая.

– Обмануть эту цацу мне не удалось, она знала, что у Леони есть недовольная сестра-близнец, и сразу разгадала мою уловку. Но все же она меня выслушала, а под конец положила руку мне на плечо и сказала, что Бог прощает мне этот маскарад.

– А сестра узнала?

– О да! Мне пришлось поклясться, что я докажу Богу, что я хороший человек, и для этого буду чаще ходить в церковь.

– Вы так и поступили?

– Да. Догадайтесь, чем я занималась, когда приходила.

– Молились, каялись?

Она хихикнула и шлепнула меня по ноге.

– Да вы шутите! Посмотрите на эти скамьи. Я на всех что-то вырезала перочинным ножиком. Ничего не значащие рисуночки, как будто детские. Бог украл у меня сестру, я крала у Бога. Между прочим, было непросто, приходилось торопиться, чтобы эти сплетницы не поймали меня с поличным. Догадайтесь, какой была последняя картинка?

– Сердце?

– Как вы думаете, почему?

Я задумалась.

– Потому что вы наконец-то смирились с решением Леони?

Она прищурилась.

– По-вашему, я смирилась?

– Не знаю, но, если нет, пора бы уже, вам будет легче.

– Вы кажетесь дурой, но вы просто молодец. Если бы я верила в знаки, то могла бы поклясться, что это моя Леони свела нас сегодня.