Пообещай мне весну

Я узнала голоса Анны, Шарля и Фреда. Они держали зеленый плакат с надписью: «Вперед, Лягушка!».

У лягушки горели ноги! Я не смогла пробраться к друзьям и дать пять, но подняла руки и закричала, что вызвало общее движение, потому что большая часть бегунов повторили тот же жест.

Было здорово чувствовать всю эту энергию. Внезапно я снизила темп: наверное, я перестаралась, слишком разволновавшись. Выровнять дыхание оказалось нелегко, и тогда я вспомнила, что можно петь. Два-три метра я тихо напевала под нос, и дышать сразу стало легче.

У меня была цель: не переходить на шаг до конца гонки.

Моя победа

Я никогда не видела Луизу Лебон за пределами кабинета, однако хорошо помнила цвет ее волос, силуэт, манеру двигаться. Они как будто были сложены в отдельную папку у меня в голове. Наблюдательность помогала, когда я стояла перед холстом и вспоминала детали.

Однажды на консультации я заметила под рабочим столом желтые эспадрильи Луизы. Я предполагала, что она любит бегать, раз советовала мне попробовать, но никогда не думала, что мы будем участвовать в одном забеге!

Луиза бежала в нескольких метрах впереди, сомнений быть не могло. Мое внимание привлек солнечный блик на ее золотой заколке и желтые кроссовки с синей подошвой. Я не могла ошибаться, это точно была она. Луиза! Сознание, что вы так близко, придает мне еще больше сил. Вы были правы, бег – настоящая терапия, и благодаря вам он стал моей страстью. Я с нетерпением жду нашей следующей встречи, когда расскажу, что бежала в нескольких шагах от вас. Для меня честь – думать, что у нас будет общее воспоминание, кроме бесед в кабинете.

Я равнялась на бегуна впереди. В какой-то момент ко мне немного приблизилась девушка, бежавшая рядом. Мы бежали в одном темпе, но она явно паниковала.

– Наверное, я остановлюсь…

Не знаю, зачем она записалась, но нужно было продолжать.

– Нет! Хочешь, побежим медленнее?

Она согласилась бежать в моем темпе, и я предложила ей поиграть. Мы должны были по очереди говорить, чего больше не хотим в жизни. Ужасно глупо, ведь мы не были знакомы, а с другой стороны, тем меньше неловкости.

– Давай, начинай!

Каждые десять метров я говорила ей все, что приходит в голову, не фильтруя.

– Не чувствовать вины за то, что пью слишком много кофе! Не…

Она перебила меня, как будто ей не терпелось вытрясти все свои желания:

– Не заниматься больше любовью, когда не хочу! Не заставлять себя есть капусту! Не выискивать у себя седые волосы! Больше никогда в жизни не бегать!

Я так смеялась, что закололо в боку. Не лучшая игра для забега, но я гордилась тем, что девушка не остановилась. Она показала, что мы почти добежали до следующей точки с водой. Крики болельщиков были все громче, мы приближались к финишу. Теперь уже мне захотелось остановиться. Было жарко, хотелось пить, и каждый раз, когда ноги ударялись об асфальт, я морщилась от боли. Я совсем не была готова к этим десяти километрам, но должна была бежать до конца.

Казалось, теперь у меня туннельное зрение: я видела только линию финиша. Все, что на периферии, перестало существовать. Я так сфокусировалась на огромной красной арке вдали, символе нашего успеха, что не слышала ничего, кроме своего шумного дыхания.

Люди в толпе кричали и высоко поднимали руки, складывая пальцы в знак победы. Будь я эгоцентричной, подумала бы, что мне показывают символ мира, напоминая, что я наконец-то обрела мир в себе. Но вообще-то это был знак поддержки, ведь от линии финиша нас отделяли только два километра.

Музыка играла все громче, это помогало выровнять шаг.

Моя зима закончилась. Я представила: вот она берет чемодан и прощается, как проигравший достойно, не забывая, однако, напомнить, что я еще не совсем окрепла.

Когда мои ноги пересекли линию финиша, я закричала и пробежала еще несколько метров. Я это сделала! Я стояла с краю, не зная, как мне побыстрее прийти в себя. Наклонилась, пытаясь ослабить настырную боль в боку. Я еще не видела, кто пришел, кто наблюдал финал моей битвы…

Я услышала окрик Анны и подняла голову. Они пришли все: не только Анна, Фред и Шарль, которых я видела раньше, но и Лия, и несколько волонтеров из Дома «Тропинка», клиенты «Thym & Sarriette» и даже моя прекрасная Вьюга, на которую напялили плащ супергероя. Я подошла к ним, измученная. Все поздравили меня, подарили цветы и шоколад.

За десять километров я похоронила отца, протянула руку матери, помирилась с Этьеном и доказала себе, что могу исцелиться. Конец моей зиме. Я больше не слышу ее ветра, не вижу заснеженных горных пиков. И пусть мороз оставил следы на теле и сердце, эти шрамы только помогут мне помнить, что надо себя беречь.

Взглядом я прочесала толпу, и Фред сразу все понял. Он обнял меня и прошептал на ухо:

– Нет… Твоя мать и Этьен не пришли…

Желудок свело, и захотелось плакать, но я не могла испортить свою минуту славы. Я заслуживала того, чтобы насладиться победой.

Я подняла руки к небу, раскрыв ладони, и закрыла глаза: без сомнения, я жива.

Лягушка снова жива-живехонька.

Благодарности