Попаданка для герцога?

Его отец, сын обедневшего дворянина, был игроком и кутилой. Он рано потерял родителей, а к двадцати семи годам и все состояние. И тогда решил поправить свои дела проверенным способом – жениться на девице с богатым приданным, но ни один богатый аристократический род не захотел с ним породниться. Репутация жениха их, видите ли, не устраивала.

Тогда молодой человек обратил свой взор на дочерей купеческого сословия. Мезальянс давал ему возможность улучшить финансовое состояние, а для купцов был единственным и очень редким шансом породниться с аристократией.

Дед Фиппа долго не думал, и отдал за нищего барона свою единственную дочь и половину своего состояния в качестве приданного. В том числе и фабрику, которая делала тарелки, ложки, котелки и прочую утварь для армии.

Тесть надеялся, что получив в руки работающее предприятие зять возьмется за ум.

Но не тут-то было, работать аристократ не пожелал, и прогулял приданное жены быстрее, чем сыну исполнилось десять. Чтобы ребенок не голодал, не ходил в обносках и самое главное не унаследовал пагубные привычки родителя, дед забрал его к себе, положив дочери небольшое содержание. И с этого времени Фипп жил с дедом.

Именно дед увлек его механикой и инженерией. Он всегда говорил внуку, что самая большая ценность это не деньги, а знания. Деньги и богатства у тебя могут отнять, а вот знания не отнимет никто. Он не жалел средств, нанимая учителей и покупая учебники. А Фипп с удовольствием учился.

Потом дед умер, оставив внуку в наследство большой дом в Крамберге и счет, на котором было достаточно денег, чтобы его содержать. Но Фипп, помня наказ деда, продолжал учиться и изобретать. А когда дяди решили открыть фабрику пошел к нем магом-инженером. А потом и ко мне.

– Сэр Фипп, – удивилась я, – но зачем вам это нужно?

– Мне нравится создавать механизмы, работать с ними, усовершенствовать. К тому же, леди Лили, если бы не это, я никогда не познакомился бы с вами…

Фипп запнулся. А я переваривала услышанное и думала: это что, типа, он так признался в симпатии ко мне? Или мне показалось?

– А теперь, – продолжил он, – мы едем регистрировать два патента на изобретения.

Пронесло! Это совсем про другое! Я незаметно выдохнула. Не хотелось бы мне портить наши деловые отношения. Меня Фипп полностью устраивал в качестве мага-инженера, я его в качестве руководителя, надеюсь, тоже. И ломать наше идеальное сосуществование совсем не хотелось.

Остановились мы в той же гостинице, что я ночевала в первый раз. Она как раз была предназначена для небогатых аристократов, моего уровня. Хотя мне цена совсем не показалась низкой – золотой в день за одноместный номер попроще, чем в прошлый раз, но зато с питанием. Я заплатила за два номера на два дня, на большее мне не хватило… Теперь денег у меня осталось впритык на обратную дорогу нам с Фиппом. И если я не смогу пробиться к герцогу, то останусь у разбитого корыта.

Были еще конечно вероятные доходы от патентов, но неизвестно заинтересуют ли они, вообще, кого-нибудь. И когда это будет.

В прошлый раз, когда меня везли в гостиницу из Управления внутренней и внешней безопасностью, которым руководил герцог Бартенбрегский, я была слишком ошеломлена происходящим и совсем не запомнила дорогу. Но Фипп прекрасно знал столицу, он провел здесь несколько незабываемых студенческих лет, и пообещал провести экскурсию по городу, когда закончим с делами.

А пока мы погрузили в карету извозчика узел со спрятанной от любопытных глаз банкой тушенки, свернутые в рулон чертежи и портфель с документами на патент и поехали в центр. До конца дня было еще несколько часов, а мы слишком засиделись в дилижансе, чтобы терять время, валяясь в гостинице. Вдруг нам удастся решить все дела прямо сегодня.

Патентное бюро оказалось совсем рядом, поэтому Фипп сначала донес ведерную консервищу до дверей Управления, и только потом отправился по своим делам.

Я стояла на крылечке, очищенном от снега и не могла решиться взять в руки молоточек, висящий на короткой цепочке, чтобы постучаться. От волнения меня слегка потряхивало, как от холода, хотя погода сегодня была совсем теплой, почти весенней. Встреча с герцогом страшила так же сильно, как и смерть от голода в пустом поместье. И только поэтому я все еще стояла у дверей, а не бежала сломя голову прочь. Герцог – мой единственный шанс, и будет обидно профукать его из-за глупого страха. Ну, что он мне сделает? Ну, не убьет же! И я быстро, пока не передумала, схватила молоточек и изо всей силы несколько раз ударила по железной пластине, закрепленной на двери… вот и все. Назад дороги нет.

Но ничего не произошло. Никто не прибежал и не впустил меня во внутрь.

Я подождала еще немного, а потом снова взяла в руки молоток, чтобы постучать еще раз… не может быть, чтобы там никого не было. Я же вижу, дорожки чищены, следы от ботинок присуствуют, значит меня просто не услышали.

– Леди Лили, – позади раздался голос герцога. От неожиданности я даже подпрыгнула на месте и выронила молоточек. – Что вы здесь делаете?