Попаданка для короля морей

Нет… Нет, нет, нет, пожалуйста, пусть это всё было не по-настоящему! Пусть чудовища, проклятья и жуткие клятвы останутся только в больных снах!

Я ощутила настолько сильное разочарование и одновременно с ним настолько странное облегчение, что от мешанины чувств слезы полились из глаз. Я утерла их ладонью и совсем не по-аристократически хлопнула носом.

Фрэдерик подошёл и сел на край кровати. Он выглядел каким-то отрешенным, потерянным и печальным. Как ни вглядывалась, былого задора в глазах я больше не находила.

– Эстер, послушай, я…

– Меня зовут Беатриче. Беатриче Герра. Я вспомнила, – перебила я, снова утирая непрошенные слезы.

Фрэдерик вскинул голову и прежде, чем я успела что-то осознать, оказалась сдавлена крепкими объятьями.

– Прости, я думал, что дух Эстер вернулся в это тело, – прошептал капитан над моим ухом. Его дыхание коснулось волос, и я, обессиленная, уткнулась лбом в широкое плечо. Впервые за всё время, проведенное в этом мире, я была спокойна.

Какое-то время мы сидели так, будто боялись спугнуть момент, но в каюте повеяло холодом, и слабая тень Эстер возникла возле двери.

– Ты клялась, – прошептала она, и бесчувственный голос расползается холодным туманом по полу. – А вы, капитан, делайте что должно.

Эстер окинула нас равнодушным взглядом, а потом повернулась и растворилась в ближайшей стене.

Я мелко задрожала не то от холода, не то от уходящего из тела напряжения, и Фрэдерик прижал меня к себе немного крепче, пытаясь согреть. Только сейчас я заметила потемневшую от крови повязку на его левой ладони.

– Зачем ты порезал руку?

– Это ритуал жертвы богиням. Один из многих. Я обменял немного крови на силу, чтобы подчинить духа, – пояснил капитан, немного отстраняясь.

Мы снова замолчали. Мне отчего-то не хотелось, чтобы он уходил сейчас, так что я продолжала держать его ладонь, а мысли лихорадочно метались в попытках придумать тему для разговора. Но в итоге я, чувствуя, что тишина затягивается, выдала первое, что пришло в голову.

– Я не услышала, что именно ты сказал, когда закричала Эстер.

Федерик поднял на меня смеющийся взгляд и улыбнулся.

– Я сказал Дугласу, что нам никогда нет удастся переманить тебя на наш "Голланлец". Что тебе, видимо, больше нравится атмосфера загадки и борьбы, а не простой труд моряков. Теперь вижу, что ошибся.

Глава 26

Остаток ночи я пыталась уснуть, но то и дело вздрагивала от беспричинной тревоги. Даже тёплая шерстка Йо, которую я трепала время от времени, не помогала успокоиться.

Крыс, в отличие от нас с Ги, своей чешуи не терял: его хвост всё так же поблескивал на свету. Может, оттого, что он по пол дня проводил в воде, а может, проклятье на животных действует иначе – я не знала, но почему-то радовалась тому, что мой питомец не превращается в обычного вредителя.

К утру я успокоилась, фантазии о возвращении домой забылись и поблекли, хоть всё ещё вызывали лёгкую печаль. Но я определённо чувствовала себя иначе: теперь на правах хозяйки, а не случайной гостьи занимала собственное тело, теперь оно принадлежало мне полностью, а воспоминания Эстер казались картинами из фильма или игры от первого лица.

Утром, разобравшись со ставшими рутиной делами, я привычно оперлась на борт и уставилась на волны. Вид воды успокаивал, замедлял мысли, и тревога уносилась вдаль вместе с волнами.

– Эст.. Беатриче, – позвал Фрэдерик, устраиваясь рядом, у борта. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем ночью, – ответила я, но в голосе капитана и в моём ответе чувствовалось едва уловимое напряжение.

Я плохо представляла, как вести себя с Фрэдериком теперь, когда мы едва не поцеловались, но сейчас он вёл себя так, будто ничего не помнит. Но пол бутылки вина вряд ли могли вызвать амнезию.

– Что это была за сеть, которую ты накинул на призрака Эстер? – спросила я, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

– Сеть из ветвей мирового древа. Оно не одно такое, на каждом континенте есть своё… – с видимым удовольствием пояснил он и пустился в экскурс о мостах между мирами богов и смертных в разных культурах.

Ему явно нравилось делиться знаниями, и хоть многое из того, о чем он рассказывал, мне давно известно, слушать его всё равно оказалось приятно. В его изложении – ироничном и подробном – легенды обретали особенно романтическое звучание.

Казалось, я могла бы вечность стоять здесь, и слушать его истории, но вдруг вспомнилась его вчерашняя реплика. О выпивке в кабаке и неудачно брошенных словах. И что-то не сходилось, я смутно чувствовала подвох.

Они с Дугласом сказали похожие слова, но по-разному. Штурман почему-то умолчал о том, что они с Фрэдериком хотели позвать меня в команду. А хотели ли? Или обсуждение касалось чего-то другого? А если и хотели, то как пьяницы в порту вообще узнали меня?

Любой из них мог умолчать или солгать. Может, попытаться еще раз спросить Дугласа?

– Беатриче? – позвал Фрэдерик, заметив, что я ускользнула в собственные мысли.