Попаданка для короля морей

– Зови меня Беата, – я повернулась спиной к морю и посмотрела капитану прямо в глаза, прикидывая, стоит ли спрашивать у него о моих сомнениях напрямую. В итоге решила, что бесполезно: не сказал вчера, так с чего бы ему признаваться сейчас?

– А как сеть оказалась у тебя? – выдала я в попытках продолжить тему. Хотелось ещё чуть-чуть продлить этот безмятежный разговор.

– Это долгая история. Расскажу вечером, если будет время.

Фрэдерик отошёл, а меня окликнул Дуглас.

Прокладывая часть маршрута на карте под его чутким руководством, я всё думала о том, как бы поаккуратнее выведать правду. Мысли отвлекали от работы, я то и дело допускала глупые ошибки, пока наконец Дуглас не отобрал у меня циркуль.

– Да что с тобой сегодня, Беатриче, – спросил он, едко выделив моё новое-старое имя.

– Беата, – рефлекторно поправила я. – Никак не выходит из головы та глупая история я в порту, – призналась честно, глядя Дугласу прямо в глаза. – Сдаётся мне, ты что-то недоговариваешь.

Старый моряк поморщился, и я видела, как в его глазах веселье сменяется досадой и наоборот. И продолжала сверлить его взглядом, допытываясь правды.

– Ладно, прилипала, – проворчал старик, первым отводя взгляд. – Всё равно не отстанешь.

Я кивнула и аккуратно забрала у штурмана циркуль, чтобы продолжить работу под его рассказ.

– Фрэдерик влюбился в тебя, как нищий гимназист в актрису. Не знаю, надолго ли, но раньше с ним такого не случалось. Об этом он мне и рассказал, когда напился. Я ему говорю – "признайся, хуже не сделаешь", а он мне в ответ – историю про то, как едва оказавшись в порту, ты куда-то убежала со Стэфаном. Вот он и решил, что ему ничего не светит, что тебе кто-то более романтичный нужен. Потом, когда ещё сильнее набрался, он что-то там про тебя ещё говорил, я уже плохо помню, но про внешность что-то было. А пьянчуги в порту всех баб шлюхами зарывают, у них другого эпитета для женского пола вообще не бывает.

Штурман замолчал, явно не слишком довольный своими откровениями, а я удивлённо уставилась на него.

Забавно, однако, получается, но всё ещё не до конца понятно.

– А зачем он меня тогда на корабль позвал? Чтобы смотреть на меня и страдать? – продолжила я расспросы.

Дуглас глянул на меня презрительно, как на последнюю дуру, и махнул рукой.

– Откуда мне знать? Сам-то я, конечно, рад помощнику, хоть предпочёл бы кого-то менее любопытного, но чем думал Фрэдерик – у него самого спрашивай. И вообще – вы, молодые, сами разбирайтесь, я тут ни при чем.

Дуглас показательно нагнулся над картой, но у меня оставался последний вопрос, и раз уж я затеяла этот разговор, то собиралась довести его до логического финала:

– А карты и записи ты мне по приказу Фредерика показывал?

Штурман тяжело вздохнул, протёр ладонью глаза и воззрился на меня с таким страдальческим видом, что стыдно стало за свою назойливость.

– Ох и въедливая ты девка, угораздило же капитана! Нет, записи я решил показать, чтобы хоть немного тебя взбодрить. Подумал, что не будет лишним, когда ты про смерть шутить начала. Откуда я знаю, может, если бы не я, ты бы на землю от безысходности бросилась!

От такой заботы, пусть и ворчливой, на душе потеплело. Вот стал бы меня успокаивать оператор, который в том, прошлом мире снимал вместе со мной документалки? Или редактор, который правил книги? Вряд ли – с ними у меня всегда сохранялись исключительно деловые отношения.

– Спасибо, – с улыбкой сказала я.

Впервые штурман так явно чему-то удивился. Брови поползли вверх, а непонимающий взгляд сменился добрым и благодарным. Но всего на пару мгновений. Потом старый моряк сумел взять себя в руки, и мы продолжили работу, больше не отвлекаясь на мелочи. И хотя на окраинах сознания всё ещё вертелись вопросы о том, почему Фредерик ни в чем не придрался даже сейчас, спустя несколько недель плавания, задавать их Дугласу не имело смысла.

Освободилась я только на закате, и с удовольствием растянулась на кровати. Небо затянули тучи, и, похоже, ночью начнётся шторм, но меня это уже не пугало. Во-первых, к сильной качке и к тому, что корабль прочнее, чем кажется, я уже привыкла, а во-вторых, знала, что теперь в воде точно не утону. Даже если очень захочу.

Зажгла лампу, которую где-то достал Ги, и потянулась за книгой, но в ногах повеяло знакомым холодом, а вскоре передо мной появилась Эстер. Фредерик объяснил, что её призрак будет теперь сновать по кораблю, пока не доставим её к сеноту, но я всё же вздрогнула, когда бледная дымка осветила полутемную каюту.

– Тебе не нужно меня бояться, – монотонным голосом почти пропела Эстер.

Я села, и она сделала вид, что опустилась на кровать рядом со мной. Первый страх прошёл, и теперь я просто не понимала, зачем она явилась.

– Если ты позволишь, я хотела бы рассказать, почему бросилась в море в тот день, – сказала она, чинно сложив руки на коленях. – Почему-то хочу, чтобы кто-то узнал об этом перед тем, как я отправлюсь в вечное забвение.

Я кивнула, забралась на кровать с ногами и сжалась от мерзкой прохлады.

– Конечно, рассказывай.