Попаданка, или Счастье за полставки

– Да я, когда узнал, что ты тоже станешь князем, я счастлив был!  Я думал – вот, мой брат займет замок в Полночных землях, колдуном станет, и мы будем равными друг другу, самыми сильными правителями во все времена!  Ты же младшим был, тебя не готовили на царство, пока не стало ясно, что у дяди не будет детей. Я хотел, чтобы ты все наверстал, как можно скорее. Вспомни дурень, кто тебя из лука стрелять учил? Кто с тобой названия орочьих племен заучивал? А тогда на реке… Я плавать тебя научить хотел, а ты возьми и пойди камнем ко дну! Да я испугался так, что даже с места сдвинуться не мог. А потом не приходил к тебе, потому что мне стыдно было ужас как, а дядя возьми и забери тебя с собой. И что ты мне сказал, когда мы увиделись в следующий раз? Ничего! Посмотрел, как на чужого и не разговаривал со мной вообще до самого нашего вступления во власть.

Арлен раскраснелся и тяжело дышал, сверля взглядом брата – тот стоял и просто смотрел на него, спокойно, будто ничего и не произошло сейчас. А потом внезапно протянул к нему руку.

Светлейший князь перевел взгляд с нее на непроницаемое лицо Темнейшего князя и обратно, а потом сжал ее порывисто, и притянул к себе брата, заключив в объятия.

Мир вокруг тряхнуло так, что я и все остальные едва удержались на ногах. Что-то невероятное творилось с небом – его на раз заволокли огромные жуткие тучи, точно черные волны, заскользившие от рассветного горизонта и полночных гор к центру – сумеречной полосе. А она вдруг на мгновение померкла, и следом озарилась яркой вспышкой. Столб огня и дыма, точно из ожившего вулкана, выстрелил в небо из самого сердца Сумеречного дворца и тот стал разваливаться на части, полыхая, ярче солнца, скрытого облаками со стороны Рассветных земель…

– Небесный бог объединяет миры! – Радостно прокричал жрец, воздев руки к потолку и упал на колени перед алтарем. – Он больше не гневается на нас! В Межмирье снова придет мир!

Сквозь гул и грохот до моего слуха вдруг долетел отчетливый шепот:

«Юлия Сергеевна…»

Ка’эрдон обернулся ко мне, и радость в его глазах очень быстро сменилась каким-то узнаванием и страхом, он оттолкнул брата и вытянул руку в мою сторону, сделав шаг…

«Юлия Сергеевна, вы меня слышите?»

Силуэт Темнейшего князя будто бы стал расплываться перед моими глазами. Я видела, как он говорит мне что-то и приближается, медленно превращаясь в туман…

Эпилог

– Юлия Сергеевна, миленькая, вы в порядке?

Холодная ладонь коснулась лба и там, где еще мгновение назад таяли очертания моего любимого мужчины, на месте его глаз вдруг проступили модные очки в роговой оправе, держащиеся на маленьком носу знакомой дамы в малиновом пиджачке.

– Ох, ну слава богу! А то я так переживала. Аккуратнее же надо быть, под ноги смотреть!

Я сидела в офисе того самого центра тестирования, на белом стульчике напротив ресепшена, сжимая в руках сумочку, которая, если я правильно помню, должна была безвременно погибнуть в Межмирском море. Ан нет, была здесь. Та самая, вот даже дурацкий заусенец на шве, скреплявшем ручку с основанием на месте.

– А где Ка’эрдон?

– Кто? – Переспросила женщина в очках.

– Ка’эр… а, вы его не знаете. А что случилось?

Работница компании посмотрела на меня встревоженно и протянула стакан воды.

– Вот, попейте. А то у вас вид какой-то нездоровый. Вы вообще, как? Сколько пальцев показываю? Дату рождения свою помните? А как маму зовут?

Я громко отхлебнула из стакана.

– Два пальца. Девяносто шестой год, маму зовут Елизавета Степановна…

– Я не знаю, что случилось. Вы либо споткнулись, либо в обморок упали. Я вас еле поймала! Вы обмороками вообще страдаете?

– Я? Нет, что вы…

– А… студентка, наверно? Сессия, ГОС экзамены, да?

– Да… а откуда вы знаете? А, ну да, я же анкету заполняла…

– Да нет. Что ж я, не знаю, что ли – сама будто не училась. Вам нужно больше спать и плотнее питаться. Видите, чуть переволновались и организм уже не справляется. Ну, что, полегчало?

– Вроде…

Совершенно оглушенная, я вышла из офиса и пошла по коридорам торгового центра. Людской поток обтекал меня, словно я была лодкой в бурной реке, плывущей против течения. Яркие витрины, лампы, пакеты, бренды, шмотки… это все казалось каким-то не настоящим. Словно настоящее было до.

В моей сумке зазвонил телефон, и я достала его, поднеся трубку к уху, даже не посмотрев на дисплей.

Мама беспокоилась все ли у меня хорошо и попросила купить домой хлеба.

Услышав ее голос, я немного ожила, словно оглушение начало сходить на нет и звуки окружающего мира стали пробиваться ко мне.

Возвращая телефон на место, я увидела конверт с оплатой за работу, который мне вручила женщина в малиновом пиджаке. Достала его и раскрыла, скользнув подушечкой пальца по острым краям оранжевых бумажек – двадцать пять…

Стойте! Двадцать пять тысяч!