Попаданка в академии драконов 4

Оглядываюсь: оба дракона смотрят так мрачно, что хочется спрятаться за стул.

– Я спать спокойно не смогу, пока они там, – поясняю я. – Представляете, как им сейчас страшно и плохо? А их родным? Они же бояться за них, с ума сходят. А проверить – это же недолго. Нам надо сделать совсем чуть-чуть.

Арендар с явным трудом сохраняет спокойствие.

– Хорошо, – бесцветно произносит он. – Сейчас только прикажу, чтобы их подготовили.

Он исчезает в золотых вспышках пламени.

– Удачного вечера, – император покидает комнату.

Дарион молчит. Рада, что хотя бы не осуждает моё рвение. Так и сидим где-то полчаса. Бедный наставник, наверняка он меня охраняет, а ведь у него полно своих дел. Эх, если бы я могла перемещаться и обходиться без охраны…

Вернувшийся Арендар телепортирует меня в мрачный сыроватый зал. Бледные мужчины в тонких рубашках выстроены в ряд. Сердце сжимается:

– Все культисты.

Арендар неохотно переносит меня в следующий подобный зал поменьше. И опять безрезультатно.

Но зато в третьей группе ничем тёмным не меченный мужчина, узнав, что свободен, рыдает от радости.

– Спасибо, – всхлипывает он, ковыляя к двери. – Спасибо…

Их было семь – семь повинных только в несвоевременной болезни мужчин. Благодаря моей проверке они возвращаются лечиться в свои постели. Ради их освобождения пришлось отложить отдых и помотаться по стране, но ведь благополучие существ того стоит!

И дома, забираясь в пенную воду с ароматом роз, я чувствую удовлетворение. Радость освобождённых, их растерянные улыбки, слёзы облегчения – ради этого стоило ещё поработать.

 Только Арендар, похоже, думает иначе. Он молча моется рядом. Наедине его обида чувствуется острее. Прожигает меня сквозь воду и воздух. Давит.

Уже вытираясь, напоминаю:

– Я должна была согласиться на службу – это мой долг, как Видящей.

Сидящая в уголке Пушинка кивает:

– Ур!

Арендар молчит. Молча заводит меня в лифт и спускается в сокровищницу.

– Как здесь красиво и спокойно, – вдыхаю ароматы цветов, влаги, земли.

Но Арен ведёт меня мимо прекрасных растений – в сердце своей коллекции… Которую его мама не увидит, даже если её найдут.

Уложив меня на тахту, Арендар устраивается рядом и обнимает. Его дыхание над ухом то ускоряется, то замедляется. Руки вздрагивают, то прижимая крепче, то ослабляя давление.

Недовольная Пушинка топчется среди кустов, пыхтит и ворчит: ей лежачего места не заготовили.

А меня… меня накрывает невыносимая тоска. Сердце, душу рвёт. Заранея… Умирающие гости… Рассказ Дариона… Уборщица с тварью внутри… Инфицированные бездной, фанатики среди офицеров и служащих, печати, везде чёрные печати. Кажется, они прожгли сетчатку моих глаз, навечно пропечатались в память.

Столько всего произошло. Страшно. Невыносимо. Непоправимо.

– Она… приказала… мне умереть… – сквозь всхлипы выдавливаю я. Меня трясёт, я жмусь к Арендару и отталкиваю его, потому что он не хочет понимать. И снова к нему жмусь. Слёзы льют, прорываются сквозь зажмуренные веки. – Не хочу, чтобы было так страшно! Не могу!

Рыдания сотрясают меня, перетряхивают до кончиков пальцев.

– Лера… Лера… – Арендар притискивает меня к себе.

– Я н-не справлюсь… у нас не-не получится.

Они тысячелетия боролись с Культом и не справились, как можно надеяться на победу?! Как?

– Лера, я защищу тебя, поверь, я смогу, – шепчет Арендар, целуя меня в макушку, пробираясь поцелуями до лба и глаз. – Всё пройдёт, Лера…

Но пока кажется, что я никогда не успокоюсь, не ощущу себя в безопасности. Культ – как Дамоклов меч над всеми нами…

***

И всё же слёзы заканчиваются. Я снова могу думать относительно спокойно. Анализировать ситуацию. Вдыхая ароматы сокровищницы Арендара, ощущая его тепло и запах, я опять прихожу к выводу, что нас спасёт только борьба – яростная, на износ, до победы.

– Арен… – я вновь возвращаюсь к нашей проблеме. – Мне непонятна твоя обида.

– Я хочу, чтобы ты была в безопасности, а не на передовой.

– Мне кажется, безопаснее всего рядом с тобой, а ты как раз на передовой. Всегда у тебя под боком, м-м…

– Давай обменяемся кровью сейчас.

– Я призвана, – приподнимаю руку. В золотом свете нашей магии треугольный символ на ладони виден хорошо, но для Арендара здесь, наверное, слишком темно, чтобы его разглядеть.

– Отец не будет звать тебя, если мы обменяемся кровью.

– Почему речь идёт о двух неделях?

– Физиология. После соединения магии и обмена кровью мы на две недели впадаем в подобие транса. Страсть ослепляет нас и захватывает. Нам постоянно требуется близость с избранной. – (К моим щекам горячо приливает кровь). – Мы не всегда даже на охоту способны прерваться, а приближение других самцов приводит к драке насмерть.

– И что станет с миром за эти две недели?

Арендар молчит. Прижимаюсь губами к пульсирующей жилке на его шее. Целую подбородок. Приоткрытые губы. Скулу с золотым узором. Закрытые глаза с подсвеченными сиянием веками. Шепчу:

– Разве ты хочешь остаться без семьи и страны лишь ради того, чтобы чуть раньше познать… всё это? Разве тебя не измучает совесть, если за эти две недели убьют отца или братьев? Разве хочешь воспитывать детей в мире на пороге войны и уничтожения?