Попала!

На въезде в Иальде мы застряли, наткнувшись на караван выезжающих из города подвод, груженных зерном. И объехать это скопище не выходило никак — потому что тракт пересекал один из притоков Соэлары, а мост был единственным.

Дэртис выругался под нос и начал распоряжаться. Конный полк отправил на отдых на соседнее поле — пусть расседлают, выводят, накормят, напоят лошадей, разомнутся сами — что зря на дороге толочься и тратить битый час. Жаль, что вытопчем посевы, но приоритеты ясны — если придут талисийцы, пшеница или овес будут уже неактуальны.

«Серые альбатросы» притормозили часть обоза за мостом, перенаправив подводы в боковые улицы, и поторопили тех, кто уже въехал на длинный мост. Я изнывала — бесила задержка. И нестерпимо хотелось в туалет. Чтоб этих торговцев киски съели! Вот у нас война, а их куда-то понесло!

Правда, к чести крестьян, ни один не выказал недовольства. А когда Дэртис громогласно объявил о разгроме Талисии на море, и вовсе чуть не начались овации. Лошадей бы лучше погоняли, патриоты!

Кроме аномального обоза, на пути к постоялому двору на другом конце города, где нас ждали подменные лошади, мы не встретили ничего странного. Жизнь в городе текла по привычному руслу — были открыты витрины лавок и магазинчиков, из мастерских доносился стук молотков, по улице носилась кругами радостная ребятня с растрепанными головами, куда-то спешили с корзинками горожанки. Я с удовлетворением загибала пальцы, считая попадавшихся на пути персон в шляпках-беннэт. Ага, пальцев не хватает — хорошо!

Ну, скоро этот двор? Ведь ерзаю, как на иголках! Вон, Дэртис уже странно косится… Знал бы он о моих проблемах. Язык так и чесался спросить: «Капитан! Вы никогда не были беременны?»

Когда доехали — я потребовала, чтобы меня НЕМЕДЛЕННО проводили в отведенную для отдыха комнату. Сначала актуально-насущное, потом новости о ночных баталиях на прибрежной полосе, потом завтрак. И снова в путь!

Новости порадовали. В телеграмме завуалированным языком сообщалось, что мы верно рассчитали движение талисийского корпуса. И что, по самым скромным прикидкам, по меньшей мере половину удалось накрыть ядовитым облаком.

Вздохнула. Да, газ — это грязное оружие. Чудовищное, ужасное. Даже во время Второй мировой войны, когда в ход шло все, стороны договорились о неиспользовании боевых отравляющих веществ на полях сражений. Хотя это не мешало немцам травить каким-нибудь «циклоном-Б» тысячи людей в концентрационных лагерях… Но мы решили применить фосген. Потому что талисийцы напали. Потому что у нас рождаемость меньше и ни к чему, чтобы гибли наши люди, если можно обойтись без потерь. Потому что кроме двух десятков доверенных людей об этой операции не знает никто. И не узнает. Мы промолчим, а у них рассказать будет некому… Но все равно жутко было представлять, как сегодня на марше те, кто не отравился ночью, начнут сначала кашлять, потом булькать и, наконец, захлебываться в собственных жидкостях, задыхаться и падать один за другим… Может быть, расстрелять или сжечь было бы красивее, как-то благороднее, что ли… Но газ через некоторое время распадется, не оставив следа. А если залить прибрежную полосу горящей нефтью — экологии и рыбачьему промыслу конец. Так что мы выбрали меньшее зло. На наш взгляд.

Выпив стакан молока и закусив булочкой, я начала изводиться — когда дальше-то едем? Опять появилось ощущение, что нужно торопиться.

Дэртис покачал головой, глядя на мандражирующую меня, а потом отдал-таки ж приказ седлать и запрягать. Меня он убедил, что, пока дорога хорошая, выгоднее ехать в карете. Ведь быстрота передвижения лимитируется не скоростью, которую способны развить лошади, а их выносливостью. Вестовой помчался предупредить наш полк, что отдых закончен, пора выступать.

Черепичные крыши Иальде давно скрылись за холмами. Лошади, мотая головами, шли размашистой рысью. Галоп резвее… но зато так они могут бежать часами. Я задумалась — интересно, где сейчас Арвис? Как хочется позвать… но нельзя. Вдруг отвлеку от чего-то важного? Или потом сил не хватит?

Снова откинулась на покачивающуюся спинку сиденья и прикрыла глаза… Скорее бы, скорее… Стук копыт, поскрипывание рессор, мягкая качка… я чувствовала, как погружаюсь в дремоту. Подтянула к себе мешок с тем, что считала самым необходимым. Жаль, жесткий, под голову не положишь. Из «беретты» с боезапасом и «узи» с десятком запасных рожков подушка получается ниже всякой критики. А болтавшиеся на дне десяток скатанных бинтов, фляги с водой и спиртом и пузырьки с лекарствами погоды не делали. Этим мешком можно было убить вернее, чем любой сковородкой. Стукни по темечку — и кулдык!