Попасться на крючок (ЛП)

Пока эта новость не прозвучала из её уст, Фокс не успел по-настоящему осознать её вес. Что это означало для неё. — Ты уволилась с работы?

Она кивнула. Вздохнула: — Они собираются использовать песни. В фильме.

— О, Ханна. — Его голос звучал как наждачная бумага, и ему пришлось потереть центр грудины, настолько сильным был прилив чувств. — Черт. Черт, это потрясающе. Ты сделала это.

Её глаза сверкнули на него, передавая миллион вещей. Её нервы, её волнение, её удовольствие от того, что она делится с ним новостями. Фокс втянул их в себя, как стакан прохладной воды, поставленный перед измученным жаждой человеком.

— Да… — Кристиан лениво потягивал свой напиток, его внимание перемещалось туда-сюда между Ханной и Фоксом с нескрываемым интересом. — Теперь она отправилась открывать новые группы и включать их в саундтреки. Ханна Беллинджер, музыкальный брокер. Скоро она будет слишком хороша для меня.

Она торжественно положила руку на плечо актёра. — Я уже слишком хороша для тебя.

Парень откинул голову назад и рассмеялся.

Пещерная часть мозга Фокса расслабилась.

Ревновать было не к чему. Ханна и Кристиан, очевидно, были просто друзьями. Но всё равно было о чём беспокоиться. Не может же быть совпадением то, что Ханна уволилась с работы как раз в тот момент, когда они обсуждали потенциальную логистику отношений, верно? Неужели она сделала этот шаг в ожидании того, что они попробуют?

Несмотря на беспокойство по этому поводу, он хотел узнать больше о новой работе. Музыкальный брокер. Что именно это значит? Она будет много путешествовать? Будет ли она работать в Сиэтле? Насколько она была взволнована по шкале от одного до десяти?

— Ты определённо приняла много решений с тех пор, как я уехал, — сказал он, оставив свои вопросы при себе. Очень скоро они перестанут его волновать.

Ханна изучала его лицо. — Похоже, ты тоже принял много решений.

— Боже, какие подводные течения, — пробормотал Кристиан, глядя на них. — Я пойду посмеюсь над стажёрами. А вы, ребята, развлекайтесь, разбираясь с этим.

Как только они остались одни, наступила тишина.

Его мозг повторял речь, которую он практиковал во время прогулки по городу. Мне жаль. Ты удивительная. Мой лучший друг. Но я не могу просить тебя переехать сюда. Я не могу сделать так, чтобы это сработало.

Его рот сказал: — Ты выглядишь невероятно.

— Спасибо. — Она заставила себя улыбнуться, фальшиво, и он хотел поцеловать её прямо в губы. Со мной ты ничего не подделываешь. — Ты собираешься порвать со мной здесь или в более уединённом месте?

— Ханна. — От шока её имя прозвучало опустошённо, и он отвернул лицо, не в силах смотреть на неё. — Не говори “порвать”. Мне не нравится, как это звучит.

— Почему?

— Это звучит так, как будто я…

Отталкиваю тебя. Разрываю нашу связь.

О Боже, он не мог этого сделать. С таким же успехом он мог бы вонзить нож для колки льда в своё сердце.

— Мы можем прийти к обоюдному согласию, пожалуйста? — спросил Фокс, его нижняя часть тела напряглась, когда кто-то в толпе подтолкнул её ближе, прижимая кончики её грудей к его груди. На мгновение он потерял ход своих мыслей. На ней вообще был лифчик под это платье?

Что он говорил?

— Если мы оба согласимся на это, — он проглотил слово “разрыв”, — изменение статуса, то мы можем остаться друзьями. Мне нужно остаться друзьями с тобой, Ханна.

— Мммм… — Обида, которую она так отчаянно пыталась скрыть — подбородок приподнят, взгляд неподвижен — медленно потянула его за собой. — Так что, когда я приеду в Вестпорт, мы будем общаться, как ни в чём не бывало. Может быть, послушаем мой альбом Fleetwood Mac?

Ему потребовалось мгновение, чтобы заговорить. Чтобы сформулировать ответ. Потому что что он мог сказать на это? Он признался ей в правде в Саду Звуков.

“Я без ума от тебя. Если на конвенции это не стало очевидным, я думал, что альбом Fleetwood Mac сделает это. Я так без ума от тебя, Ханна.

Правда… правда без ума.”

Неужели она тоже вспомнила эти слова? Поэтому ли она подняла подбородок ещё выше и нанесла ещё один удар по его решимости? — Послушай, я не собираюсь с тобой спорить, Фокс. — Она передёрнула хрупким плечиком. — Ты прекращаешь то, во что это переросло, и это прекрасно. Это твоё право.

Он беспомощно и жалобно смотрел, как она смачивает губы.

Что произошло? Они просто уходят друг от друга?

Был ли он действительно достаточно силен, чтобы сделать это?

— Ты можешь сделать для меня последнюю вещь? — спросила она, слегка касаясь кончиками пальцев его губ.

— Да, — хрипло сказал он, его виски начали стучать. Ханна наклонила голову, и он с нетерпением запомнил изгиб её шеи.

— Я хочу прощальный поцелуй.