Поперчить посахаренное

К тому времени, когда Джинни проснулась и, придя в себя, обнаружила открывшиеся глаза Юнги, он вспомнил всё и, вместо того, чтобы ответить с тем же весельем на безумное счастье девушке, молча смотрел в её лицо.

— Ты пришёл в себя! Боже, Юнги, ты очнулся! — Шли уже третьи сутки, и все не на шутку волновались о состоянии пациента. Но, кажется, судя по его ясному взгляду, организм просто взял передышку, воспользовавшись ударом по голове. — Ты вернулся к нам! — Джинни смахнула непрошеные слезы и сжала его руку. Поцеловав её, она хотела двинуться к щеке возлюбленного, но когда её губы приблизились, он отдернул лицо, отвернувшись. — Юнги?..

— Ты спала с Бобби? — ледяным, стальным голосом спросил Шуга. Бобби… Джинни едва вспомнила это имя, переволновавшись за три дня, которые почти не спала, не выходя из палаты. Или она выходила? Да, несколько раз в туалет, и в душ. Кофе и какую-то еду Намджун приносил прямо сюда и иногда составлял ей компанию. Джинни не думала даже о том, как выглядела. Всё это время она не видела зеркала, не красилась, и причесала её несколько часов назад мама, заглянувшая проведать молодого человека дочери. Джинни было так плохо, что вообще не до себя, хотя обычно она любила заниматься внешностью. — Спала?! — поторопил её с ответом Шуга, едва пришедший в себя, как уже из себя выходящий.

— Нет… нет! — убедительнее повторила девушка. — Господи, как я могла? Юнги, я же… я никогда бы не стала совершать подобное за твоей спиной.

— Тогда откуда у него фото твоей татуировки? — Юнги развернул к ней пылающий взгляд. Его ноздри раздувались, он не пыхтел, но только потому, что ещё не набрался достаточно сил для гнева.

— Фото? — Джинни понятия о нем не имела. Она знала, что он видел её татушку, но что сфотографировал? Сочинять что-либо уже лишнее, нужно быть честной, нужно признать всё до конца. — Помнишь, я говорила, что напилась без тебя? — Юнги не шелохнулся, ожидая продолжения. — Я позвонила Дохи, чтобы она забрала меня. Оказалось, что она была с Бобби, и он был там тоже… — Шуга не поверил бы, если бы не видел собственными глазами, что Дохи была в квартире Чживона, когда он туда пришёл. Что за странная пара? — Я… была очень сильно пьяна. Они уложили меня спать, а Дохи уехала домой…

— Хороша подруга! — бросил Юнги.

— Она не виновата… Бобби… — Джинни даже имени его произносить не хотелось. — Он сказал утром, что видел мою татуировку… я убежала оттуда, но я не знала, что он сделал снимок…

— Да какая разница?! — хотел крикнуть Шуга, но получилось не очень громко: голос сорвался и прохрипел в конце. — Он залез к тебе в трусы, Джинни! И ты не сказала мне об этом?!

— Чтобы вышло то, что в результате вышло?! — попыталась защититься она. Неужели он не понимает, что она волновалась? Что ей было страшно за него, потому что Чживон — грозная и опасная сволочь.

— А тебе бы понравилось, если бы у меня кто-нибудь в штанах шарил?! — спросил Юнги. Девушка понимала, что с её стороны есть вина, но ей не хотелось быть грешницей в глазах любимого человека. И она не могла сдержаться, чтобы не вернуть ему часть обиды. Она была скорее за то, что он так часто оставлял её, но выразилась по-другому:

— А то в них до меня никто не шарил! Сколько их там было? Десять, двадцать, сто?!

— Это было до тебя! — даже сел Юнги, чтобы рычать сквозь зубы ближе к Джинни. — А ты оказалась в руках какого-то постороннего хера, пока я был в отлучке! Как я могу доверять тебе после этого?!

— А как я доверю тебе, когда ты уезжаешь?! Я что, знаю наверняка, что там, где ты есть, нет всяких шлюшек?!

— Джинни, я никогда не изменял тебе!

— Но я тебе тоже! Слышишь ты это или нет?! — Юнги поджал губы и откинулся, опять отвернувшись.

— Он. Снимал. С тебя. Трусы, — отчеканил он по словам, скрестив руки на груди. Джинни впервые видела, чтобы из комы выходили так яростно и радикально. Впрочем, она до этого не видела выходящих из комы, и возможно, что все ведут себя так на больничной койке, залежавшись.

— Ты. Трахал. Шлюх. В борделе. — Отразила его манеру Джинни. Юнги сделал «пх!» надменно и пытаясь не реагировать, но, посидев в оскорбленном величии, обернулся.

— Ещё раз повторяю — до тебя!

— Но сознательно, в отличие от стянутых без моего ведома трусов!

— И что теперь, если мы будем бухие трахаться налево — это не будет засчитываться?!

— Да не трахалась я! — В тот же миг девушка подумала, что и о фото не знала, что же ещё мог успеть Бобби? Господи, хоть бы нет! Её вывернет если она узнает, что её попользовали во сне.

— Но это могло произойти!

— Но не произошло!

— Откуда мне знать, что ситуация не… — налетев вперед, Джинни схватила Юнги за плечи и впилась в его губы поцелуем. Ещё пытавшиеся что-то сказать, они заплелись о губы Джинни, переведшей ладони на его подбородок. Замявшийся и помахавший руками в воздухе, Шуга хотел ещё сделать несколько выпадов ревности, но сдался и обнял сестру друга. Девушка старалась не задеть капельницу, погружаясь в эту блаженную тишину без ссор и криков.

— Я люблю тебя, — оторвавшись, посмотрела она ему в глаза. — И я счастлива, что ты ко мне вернулся.