Поправка-22

— Клянусь вам, что полковник Кошкарт и я — мы оба глубоко удручены судьбой этих вшивых итальяшек в горах. Mais c’est la guerre.[25] Помните, что войну начала Италия, а не мы. Что агрессорами следует называть итальянцев, а не нас. И что наша жестокость только бледное подобие той жестокости, с которой все эти итальянцы, немцы или, скажем, китайцы относятся к самим себе. — Подполковник Корн дружелюбно положил руку на плечо майору Дэнби и без всякого дружелюбия сказал: — Заканчивайте инструктаж, Дэнби. И не забудьте разъяснить им всем особую важность модельной кучности при бомбардировке именно сегодня.

— Что вы, подполковник! — удивленно выпалил майор Дэнби. — Здесь же кучность не нужна. Я приказал им класть бомбы с интервалом в шестьдесят футов, чтобы устроить завал на дороге по всей длине деревни. Завал получится гораздо надежней при рассеянном сбросе бомб.

— До завала нам дела нет, — холодно сообщил ему подполковник Корн. — Полковнику Кошкарту нужны аэрофотоснимки, которые не стыдно послать начальству. Помните, что ко всеобщему инструктажу сюда прибудет генерал Долбинг, а вам должно быть известно его отношение к моделированию бомбометания. И, кстати, поторапливайтесь-ка, Дэнби, чтобы сгинуть отсюда до его прибытия. Он вас не выносит.

— Вы ошиблись, подполковник, — услужливо доложил ему майор Дэнби. — Меня не выносит генерал Дридл.

— Генерал Долбинг тоже вас не выносит. Вы, скажу вам по секрету, абсолютно невыносимы. Так что закругляйтесь, Дэнби, и катитесь отсюда. Я сам проведу инструктаж.

— А где майор Дэнби? — спросил полковник Кошкарт, прибывший вместе с генералом Долбингом и полковником Шайскопфом на общий инструктаж.

— Он попросил разрешения уйти, как только увидел вашу машину, — ответил подполковник Корн. — Ему кажется, что генерал Долбинг его не выносит. Да я, впрочем, так и так собирался провести инструктаж сам. У меня это получается гораздо лучше.

— Прекрасно, — сказал полковник Кошкарт. — Ни в коем случае, — сказал он секунду спустя, вспомнив, как хорошо это получилось у подполковника Корна при генерале Дридле перед первым налетом на Авиньон. — Я сам проведу инструктаж.

Полковник Кошкарт, пришпоренный уверенностью, что он один из любимцев генерала Долбинга, лихо повел инструктаж, хрипло, с благодушной грубостью выхаркивая подчиненным безапелляционные приказы, как это делал обыкновенно генерал Дридл. Он был уверен, что прекрасно смотрится на дощатом возвышении в своей распахнутой у ворота форменной рубахе, со своими волнистыми, коротко подстриженными, серебрящимися сединой волосами и богато инкрустированным мундштуком в правой руке. Он бойко выгавкивал инструктажные банальности, умело имитируя даже некоторые характерные для генерала Дридла неправильности произношения, причем его нисколько не смущал новый полковник, приехавший вместе с генералом Долбингом, — пока ему внезапно не пришло в голову, что генерал Долбинг ненавидит генерала Дридла. Он дал петуха, и его уверенность мигом улетучилась. Говорить он машинально продолжал, но все время запинался, сжигаемый унизительным страхом, который внушал ему теперь полковник Шайскопф. Новый полковник означал нового соперника, нового ненавистника и врага. А характер у него был, по всей вероятности, непреклонно дубовый. И вдобавок полковника Кошкарта опалило кошмарное подозрение: а вдруг полковник Шайскопф уже подкупил всех его офицеров, чтоб они начали охать, как во время инструктажа перед первым налетом на Авиньон? Тогда их утихомирил генерал Дридл, а что сможет сделать он? Ох, не оказался бы этот проклятый инструктаж опасней всех прочих застрявших у него в горле костей! Он так испугался, что едва не позвал на помощь подполковника Корна. Однако все же справился с собой и приступил к синхронизации часов. А когда синхронизация была завершена, опасность почти миновала, поскольку он мог теперь закончить инструктаж в любую минуту. Ему удалось одолеть беду, и он почти победил. Ему хотелось расхохотаться полковнику Шайскопфу в лицо — мстительно, издевательски и победно. Он с честью выдержал испытание и вдохновенно завершил инструктаж на мастерской, по его глубочайшему убеждению, ноте, явив аудитории пример красноречивой тактичности и утонченной любезности.

— А теперь, парни, — провозгласил он, — я рад напомнить вам, что нас посетил высокоуважаемый гость, начальник армейского спецуправления генерал Долбинг, благодаря которому мы смотрим выступления АСОРов, в изобилии получаем бейсбольные биты и прекрасные книги комиксов. Я хочу посвятить наш боевой вылет ему. Отправляйтесь на бомбардировку, парни, — за меня, за бога, за отечество, а главное, за великого американца генерала Долбинга — и смоделируйте бомбометание так, чтобы все ваши бомбы легли, как пули в «десятку» у меткого стрелка.

Глава тридцатая Дэнбар