Поправка-22

– Что ж, Мило, – по-прежнему удивленный, но с искренним желанием помочь, согласился полковник Кошкарт, – если ты настаиваешь, это, я думаю, нетрудно устроить. Сколько времени ты здесь служишь?

– Одиннадцать месяцев, сэр.

– А сколько у тебя боевых вылетов?

– Пять.

– Пять? – переспросил полковник Кошкарт.

– Пять, сэр, – подтвердил Мило Миндербиндер.

– Так, значит, пять? – задумчиво потирая щеку, сказал полковник Кошкарт. – В самом деле, нехорошо.

– В самом деле, полковник? – снова вскинув на него взгляд, отрывисто спросил Мило Миндербиндер.

– А почему, собственно, нехорошо? – трусливо отступил полковник Кошкарт. – По-моему, вполне хорошо. Во всяком случае, неплохо.

– Нет, полковник, – с продолжительным и меланхолическим вздохом возразил Мило Миндербиндер. – Хорошего тут мало. Но я, конечно, не забуду вашей доброты.

– Да ведь оно и правда вовсе не плохо, Мило. Особенно в свете других твоих достижений. Так ты говоришь, пять? Всего пять?

– Всего пять, сэр.

– Значит, всего пять. – Полковник Кошкарт пал духом, безуспешно пытаясь понять, куда гнет Мило Миндербиндер и не застрянет ли у него в горле этот разговор, как острая кость. – А ведь это неплохо, Мило, совсем неплохо, – с надеждой сказал он. – Ты же почти регулярно вылетал на боевые задания каждые два месяца. И наверняка не включил в свой список бомбардировку нашего полка.

– Да нет, сэр, включил.

– Включил? – с мягким удивлением переспросил полковник Кошкарт. – Но ты же был на аэродроме. Если память мне не изменяет, мы бок о бок стояли в диспетчерском пункте.

– И все же выполнял это боевое задание именно я, – сказал Мило. – Без моих самолетов и боеприпасов оно осталось бы невыполненным. Я организовал налет и лично руководил людьми.

– Конечно, Мило, конечно. У меня нет возражений. Я просто хотел проверить, правильно ли ты подсчитал. А налет на Орвието, когда мы заключили с тобой договор о бомбардировке моста, ты тоже учел?

– Что вы, сэр, у меня нет оснований вносить эту операцию в свой послужной летный список. Ведь я руководил при налете на Орвието заградительным огнем.

– А какая разница, Мило? Это тоже был твой налет. И дьявольски удачный, надо заметить, налет. Мост мы, правда, не разбомбили, но бомбометание смоделировали превосходно. Генерал Долбинг, помнится, это отмечал. Да, Мило, логика, безусловно, требует внести операцию у Орвието в число твоих боевых вылетов.

– Ну если так, то, конечно, сэр.

– Да, Мило, именно так. И теперь – давай-ка прикинем, – теперь у тебя ровно шесть боевых вылетов, а это чертовски здорово, Мило, иначе просто не скажешь. Шесть вылетов означают увеличение боевых заданий в твоем послужном списке на двадцать процентов, а это уже просто великолепно, Мило, или, во всяком случае, весьма неплохо.

– У многих наших летчиков уже по семьдесят боевых вылетов, сэр, – напомнил полковнику Кошкарту Мило Миндербиндер.

– Но никто из них не создал хлопка в шоколаде. Ты с лихвой отрабатываешь свою долю, Мило!

– А им предоставлены все возможности завоевывать себе и геройство, и славу. – В голосе Мило Миндербиндера прозвучал надрывный укор. – Сэр, я хочу воевать как все остальные! Вот почему я здесь. Я тоже хочу завоевывать награды!

– Да-да, Мило, конечно. Нам всем хочется участвовать в боях. Но люди вроде нас с тобой служат родине иначе. Возьми, к примеру, мой собственный послужной список. – Полковник Кошкарт искательно усмехнулся. – Не думаю, что это всем известно, но у меня на счету только четыре боевых вылета.

– Всем известно, сэр, – отозвался Мило Миндербиндер, – что у вас на счету только ДВА боевых вылета. Причем в один из них вас втравил Аафрей, когда вы отправились на черный рынок в Неаполе за охладителем для питьевой воды и он сбился с курса.

– Ладно, Мило, – неприязненно покраснев, сказал полковник Кошкарт, сразу же решивший, что разговор слишком затянулся. – Если это так для тебя важно, я прикажу майору Майору позаботиться о пополнении твоего боевого багажа, и, когда ты совершишь еще шестьдесят четыре боевых вылета, у тебя тоже будет их семьдесят.

– Благодарю вас, полковник, благодарю вас, сэр! Вы не представляете себе, что это для меня значит!

– Пустяки, Мило, я прекрасно представляю себе, что это для тебя – да и не только для тебя – значит.

– Нет, полковник, едва ли вы это себе представляете, – многозначительно возразил Мило Миндербиндер. – Это значит, в частности, что кто-то должен взять на себя заботу о синдикате, причем безотлагательно. Управлять синдикатом очень непросто, а я теперь могу погибнуть в любую минуту.

Полковник Кошкарт алчно возрадовался и невольно потер руки.

– Что ж, Мило, думается, мы с подполковником Корном сумеем освободить тебя от этого бремени. – Он старался говорить небрежно и подавил желание облизнуться. – Наши операции на черном рынке – я имею в виду помидоры – обогатили нас кое-каким полезным опытом. С чего надо начать?

– Благодарю вас, сэр, вы очень добры. – Мило Миндербиндер бесхитростно, благодарно и благосклонно смотрел на полковника Кошкарта. – Начните с бессолевой диеты для генерала Долбинга и безуглеводной для генерала Дридла.